шоссе. Там я могла бы высадить его, а через час он уже оказался бы в Глазго. И я бы от него избавилась. Только оделся он слишком легко, чтобы в ноябре стоять на бетонном перроне. Я не сомневалась, что тогда в машине он отключился, а если это повторится под открытым небом на станции, когда он будет один, найдут его только на следующий день. Он запросто может погибнуть от переохлаждения.

На его половине стола завибрировал мой телефон, и он вернул его мне. Эсэмэска с номера Джесс.

Добрались без происшествий. Отель уютный и опрятный. Поужинали как следует, с любовью – Джесс и Лиззи.

Я написала в ответ: Вообще-то я хотела бы услышать это от Джесс но спасибо Эстелль можешь передать ей трубку? – прямо так, без знаков препинания. Ну ее к черту.

– Прывет, мам, отель классный. Все хорошо. Цмоки, Джесс.

У меня аж сердце екнуло и оборвалось. Вот это уже от нее.

Я ответила: Ну и супер! У меня тоже порядок. Постарайтесь там повеселиться и нащелкать фоток. Доброй ночи, милые мои. Я всего в паре часов от вас, если буду нужна. Мама. Целую-крепко-обнимаю.

«Ок». И смайлик в виде пловца.

Мне до ужаса хотелось поговорить подольше, но я не стала больше ничего писать вдогонку. Они уже наверняка в постели. Я пролистала вверх перечитать наши старые эсэмэски. Ей не разрешалось уносить телефон из дома, он был только для игр. Я искала эсэмэску, чтобы прочитать было приятно, подлиннее и со смыслом. Но таких не нашлось.

К нам подошел официант с овальной тарелкой в руках и обратился к Фину. Шеф-повар приготовил для него веганские обжаренные овощи, надеется, что Фин не возражает, они с нас ничего не возьмут, а шеф-повар добавил, что он только рад, он все равно был свободен и экспериментировал с новыми блюдами. Они поболтали о веганстве.

Как анорексик, которому подали второе блюдо, Фин держал себя весьма достойно. Он попробовал и сказал, что все изумительно, просто потрясающе, и попросил встречи с шеф-поваром. Официант привел его. Тот оказался бледноватым парнем с бритой головой и татуировкой в виде игральных костей на шее. Весь взмокший от волнения, он разговорился с Фином и сказал, что тоже веганит или хочет веганить, я не прислушивалась. Не понимаю, зачем задвигать монологи о том, чего ты не ешь, как будто это правда интересно. В общем, они там мило трепались, но меня это никак не касалось.

Я копалась в телефоне, разглядывая фотографии на сайте «Смерть и Дана».

ФОТО К СЕРИИ 3

Гарольд Дж. Вебб стоял в одиночестве посреди нью-йоркской улицы. Приземистый, с усами как у моржа, в сером сюртуке-визитке и таком же котелке, в руке он держал трость с серебряным набалдашником. Он смотрел прямо в объектив, и за девяносто лет его вспыльчивость ничуть не потускнела.

ФОТО К СЕРИИ 5

Черно-белое пунктирное фото из одной газетной статьи.

Фотограф застал женщину врасплох.

Двое полицейских в форме вели ее под руки, волосы у нее сбились на сторону. Ее рывком повернули к камере лицом и так и засняли – с отвисшей челюстью, округлившимися глазами и намеком на второй подбородок. Она была грубо подстрижена под маллет[3]. Фотограф стоял слишком близко, и от вспышки брови у нее казались обесцвеченными, отчего акцент сместился на низкий лоб, делая ее похожей на какого-то неандертальца.

Неужели это Амила? Нет. Фотография на вид была старовата, в черно-белых тонах. До Амилы мы еще не дошли.

ФОТО К СЕРИИ 6

Гретхен Тайглер. Это был давнишний кадр какого-то папарацци. Она старалась избегать журналистов. На фото Гретхен шла по солнечной улице, заурядная, ничем не примечательная, в бежевой униформе американского капитала: белый свитер, слаксы – одежда, которая никому не идет, зато служит опознавательным знаком ничуть не хуже, чем татуировки в бандах. Ее лицо обрамляли блондинистые волосы горшочком, вместо обруча для волос – солнечные очки. За ней семенила пухленькая личная помощница, она несла все пакеты с покупками. Как у всех ассистенток, ее наряд перекликался с образом начальницы: такая же прическа, только свитер подешевле. Она смотрела Гретхен в затылок, как будто силилась предугадать ее мысли.

Дофин Луар когда-то наняли меня убить. Я никогда не видела ее фотографий. По ней и не скажешь, что она кровожадная. Она казалась несколько взвинченной и всецело сосредоточенной на Гретхен Тайглер.

В Скибо я уже насмотрелась на таких ассистенток. Их обычно тянет в созависимые отношения, и они находят сообразное своим недугам призвание, заискивают перед строптивыми, работают за гроши, оберегают ценой своей жизни. Мне это казалось несколько убогим, но Адам Росс отметил, что такие люди с виду часто счастливее тех же жен и детей.

Я знала наверняка, что именно Гретхен решила бросить все силы расследования на Амилу. В то, что Леон убил своих детей, я не верила, но нисколько не сомневалась, что именно Гретхен решила, кто будет официальным убийцей. Ее почерк тут читался везде.

Ее мотивы меня всегда озадачивали. Злодейкой она не могла быть, их попросту не существует. Никто не встает по утрам, потирая руки в предвкушении запланированных на день злодеяний. Но она творила страшные, ужасные вещи, и все были слишком напуганы, чтобы помешать ей или публично ее обличить. Журналисты шли на сговор, полиция плясала под ее дудку, а если и это не приносило желанного результата, то она пускала в ход тяжелую артиллерию.

Я вернулась на главную страницу подкаста и открыла фотографию с Леоном и его детьми. Он был счастлив. Он был счастлив буквально секунду назад, по его глазам сразу видно. И на том спасибо. Глядя на его фотографию, мне так захотелось теплым летним вечером закурить сигаретку с хорошим приятелем и потравить друг другу байки.

Я заставила себя свернуть окно и открыть комментарии в «Твиттере» под фотографией Фина. Претча была бы в восторге. Ее фотография набрала двенадцать с лишним тысяч лайков и кучу ретвитов.

Люди были рады узнать, что слухи о его смерти не подтвердились. Где он пропадал? Как-то хило, Фин! Смотришься обалденно!

Я отмотала наверх к фотографии Претчи.

На фото был не просто Фин на пороге моего дома. На пороге дома стояли мы с Фином, и мое лицо было отлично, четко видно, как и шрам. Прямо поперек брови. Тонюсенький белесый шрам. Довольно характерный.

Современное помешательство на фотографиях не оставляет выхода тем, кто в бегах. Если у вас есть друг с чистенькой биографией, который вечно норовит с вами сфоткаться