А соблазнить работодателя «жена на час» уже хотела. Не из корыстных побуждений, а исключительно из азарта, с целью повышения собственной самооценки и понижения князевской, носитель которой возомнил себя чуть ли не Аполлоном.

Только дорогой сообразила, что новый купальник так и не померила. Вот будет конфуз, если он окажется мал или велик.

Но глаз у продавщицы нижнего белья был наметанный: новый купальный комплект оказался Любе впору. Выйдя из кабинки на свет, женщина полюбовалась на обновку в зеркале и недовольно сморщила носик: купальник сидел как влитой, но он не скрадывал, а, напротив, подчеркивал ее пышные формы.

Люба недовольно рассматривала себя, закусив губу, и не замечала, что Эдик смотрит на нее отнюдь не разочарованным взглядом.

Не такой уж и полной была его жена. Скорее уж аппетитной. Полной она казалась на фоне дам из его окружения, которые все сидели на диете, после шести не ели, а только пили, особенно налегая на мартини. Может, это не у нее были проблемы с фигурой, а у них?

Не желая быть замеченным за пристрастным рассматриванием супруги, как будто видит ее впервые, Эдик поспешил отвести от нее глаза. И тут же его взгляд упал на барышню, которая была в его вкусе. То есть считалось, что именно такие ему и нравятся. До недавнего времени он и сам думал, что предпочитает именно таких: высоких, худощавых, смелых. На самом деле он, вероятно, просто больше к ним привык и не хотел изменять своим привычкам.

Тощая брюнетка, заметив на себе взгляд подтянутого мужчины в брендовых плавках, многозначительно улыбнулась ему в ответ.

– Ты меня сзади не намажешь? – отвлекла его Люба, протягивая флакон с солнцезащитным лосьоном. – Я могла бы Гаврика попросить, но он не дотянется. Да и странно это будет выглядеть, когда со мной муж.

– Логично, – кивнул Эдик, принимая у нее крем.

Кожа у Любы была нежной, лосьон издавал фруктовый аромат, так что процедура нанесения на лжежену защитного крема не показалась Эдику неприятной. Скорее наоборот. Ему даже захотелось растянуть ее, но он вовремя взял себя в руки.

– Тогда уж и ты мне спину намажь, – попросил, возвращая Любе флакон.

Женщина выдавила на руку немного прохладного средства и коснулась плеча своего супруга. Прикосновение обожгло. Кожа у Эдика была бледной и казалась ледяной, но, коснувшись ее, Люба поняла, что это впечатление обманчиво. Кожа была теплой, даже горячей. Люба провела ладонью по плечу, не надавливая, а лишь легкими движениями распределяя крем. Но с каждым прикосновение ей становилось жарче, будто Князев заражал ее внутренней горячкой. И она даже подумать не могла, что горит он именно от ее касаний. Как будто прохладный лосьон не охлаждал, а обжигал кожу. Пришлось вспоминать Нину, чтобы ненависть к бывшей охладила его – иначе еще чуть-чуть, и он позорно возбудился бы. И плавки бы выдали его с головой.

Оставалось быстренько намазать детей, которые уже ждали своей очереди, и отдаться водным развлечениям.

Люба плавать умела и любила, так что воды не боялась. Резвилась с детьми, как маленькая. Эдуард же ее восторга не разделял. Он не был любителем каких-либо аттракционов и считал подобные развлечения пустой тратой времени. На юг он поехал только ради Ксюши, и в аквапарк пошел ради нее же. Лежал, скучая, на шезлонге и жалел, что не взял с собой ноутбук или хотя бы книгу. Изредка поднимался, чтобы охладиться, нырнув в бассейн или скатившись с горки.

Убедившись, что Люба чувствует себя в воде комфортно, как рыба, и зная, что Ксюша тоже хорошо плавает (он сам ее учил), Князев даже не наблюдал за подвигами своего семейства. Со стороны могло показаться, что они друг другу никто, а вместе пришли случайно – просто оказалось по пути.

Так, вероятно, и подумала брюнетка, на которую он обратил внимание в раздевалке.

– Скучаешь? – бесцеремонно спросила она, опускаясь на соседний шезлонг. – Не понравились аттракционы?

– Одному скучно, – отозвался, привставая и усаживаясь лицом к незнакомке. – Не составишь компанию?

С одной стороны, Эдуард, сбегая на юг, мечтал отдохнуть здесь от навязчивых поклонниц. С другой стороны, темперамент у него остался прежним. А тут еще фальшивая жена демонстрирует свое роскошное тело, как будто не сама же поставила условие исключить домогательства. Он же не железный! Брюнетка не была ему знакома, и если не обмениваться с ней контактами, роман с ней закончится сразу же, как кто-то из них покинет курорт. Так что он решил позволить себе легкий флирт и последующие ни к чему не обязывающие отношения.

– С удовольствием! – улыбнулась кокетливо брюнетка. – Сама ищу напарника. – И представилась, протягивая руку: – Людмила!

– Эдуард, – отозвался, целуя протянутую для пожатия ладонь. – Очень приятно.

– Взаимно! – одарила нового знакомого улыбкой Люда.

В детской зоне было скучновато, так что Люба поддалась на уговоры Ксюши пойти на семейный аттракцион, оставив Гаврика резвиться со сверстниками. Впереди в очереди, поднявшись на горку, заметила Эдуарда. И он был не один. Рядом маячила плоскогрудая каланча, цепляясь за локоть ее мужа и что-то со смехом лепеча ему в ухо. Заметила отца и Ксюша. Она с интересом переводила глаза с его спины на стоявшую сбоку Любу и едва сдерживала язвительную улыбку.

Люба не сделала девочке ничего плохого. За исключением того, что охомутала ее отца и заставила Ксюшу поделиться его любовью со своим сводным братцем. Теперь девочка представляла, как больно было Любе делиться Эдуардом с кем-то еще. Оставалось дождаться, когда папина женушка закатит скандал, показав свое истинное лицо. После этого отец почти наверняка с ней разведется, и все будет, как раньше, до появления в их жизни этой чудаковатой провинциалки.

Кричать на Эдика через головы людей было глупо. Взяв себя в руки, Люба дождалась своей очереди, съехала вместе с Ксюшей вниз, вынырнула из бассейна и, убедившись, что с девочкой тоже все в порядке, выбралась из воды. Сразу огляделась по сторонам. Увидела, что Эдик со своей костлявой прилипалой снова встал в очередь на аттракцион. Не раздумывая, поспешила к сладкой парочке.

Подойдя ближе, без предисловий влепила Эду пощечину. Не слишком громкую, но ощутимую – чтобы у его спутницы не возникло сомнений, что это не было нежным поглаживанием. Эдик схватил ее за запястье, сжав его до боли. В его глазах полыхнул гнев. Люба поняла, что перестаралась: у нее душа ушла в пятки от его разъяренного взгляда. Но отступать было поздно: сказавши А, говори и Б.

– Так вот ты чем занимаешься, пока я ношусь с нашими детьми! Очередную шлюху себе нашел! Да