Шрифт:
Закладка:
Клуб находится в центре рабочего поселка. Воздух здесь более жаркий, чем у гостевого дома, на возвышенности. От легкого дыхания ветра дрожат листья тополей, устремленных в небо. Перед клубом, по улице, обрамленной тополями, не спеша гуляют рабочие со стройки — в одиночку, парами или группами. Проходя мимо меня, они любезно здороваются, несмотря на то, что многих из них не раз встречал сегодня на плотине. Во дворе столовой стоит группа парней, около пятнадцати человек, они лениво разговаривают между собой. Вероятно, не знают, чем заняться до начала кинофильма. Чуть поодаль курят два милиционера. Я невольно смотрю на часы, время уже за восемь.
Стемнело. На узких улочках поселка зажглись слабые фонари; небо отсюда, из глубины ущелья, кажется темно-фиолетовым. Я стал жалеть о том, что послушался Амалию и спустился в рабочий поселок: этот фильм я смотрел давно, мог бы остаться там, в моей комнате, и привести в порядок свои записи или же, в худшем случае, пошел бы к соседу по гостевому дому — Николаю Панкратову; мы сыграли бы пару партий в шахматы, он уже несколько раз приглашал. Николай из столицы, по специальности инженер-гидромеханик, здесь он также в командировке и по вечерам тоскует в одиночестве.
Я уже хотел вернуться, когда за моей спиной послышался стук чьих-то каблуков. Одна девушка, догнав меня и бросив мимолетный взгляд в мою сторону, прошла вперед, обдавая ароматом духов. Я не успел разглядеть в темноте ее лица, однако в легкой походке девушки было на удивление что-то знакомое.
Пройдя шагов десять, девушка замедлила движение, а потом полностью остановилась и обернулась.
— Кого я вижу, — почти восклицает она.
Я мгновенно узнаю ее:
— Здравствуй, Венера!
— Разбогатеешь, я сразу тебя не узнала, — говорит она, но ее тон шутливым назвать нельзя: голос звучит предельно серьезно.
— Дай Бог, — говорю я, улыбаясь. — Надо ведь когда-нибудь разбогатеть?
— Как ты попал в эти края?
— Приехал в командировку, Венера.
— И давно ты здесь?
— Уже неделю.
— Ты совершенно не имеешь совести. Ты даже не сделал попытку меня увидеть, правда?
— Да у меня даже в мыслях не промелькнуло, что ты можешь быть здесь.
Венеру я знаю давно. В десятом классе мы учились вместе. До этого она училась в райцентре, в Мардакерте. Ее старшая сестра Вартуш по окончании педагогического института получила направление в наше село, преподавала химию в школе. Венера приехала к ней, и они, сняв комнату в доме нашей старенькой соседки, зажили там вместе.
Венера была красивой девушкой. Вопреки сельским обычаям, она носила короткую юбку, выставляя таким образом покрытые бронзовым загаром гладкие, как речные камни, колени. Часто ярко красила губы, как будто веселясь от косых, осуждающих взглядов сельских сплетниц — седовласых сторонниц порядочности.
Вызывая зависть у подруг своей обаятельной внешностью, Венера постоянно была окружена парнями, каждый из которых был тайно по уши влюблен в нее, хоть и не решался признаться в этом, боясь получить от нее издевательский отказ. Такие случаи уже были. Девочки по-своему мстили Венере: все время злословили о ней с парнями, но те не обращали внимания на их слова. Красота Венеры и всеобщая влюбленность в нее были выше мелких сплетен любого рода.
Я тоже был тайно влюблен в Венеру и, как и многие, тоже не осмеливался признаться в этом, боясь ее издевательства, а каждый раз, сталкиваясь с ней лицом к лицу, краснел и опускал голову. Помню, много раз повторял сам себе: «Нет, ничего не скажу, ни в коем случае, потом вся школа будет смеяться надо мной, я что, враг себе самому?»
В эти дни к сестрам часто приезжал какой-то мужчина, около тридцати лет, чисто одетый, в галстуке и шляпе. У него была собственная «Волга». Кто он и какая связь у него с сестрами, никто не знал. Некоторые говорили, что он жених старшей сестры Венеры, то есть нашей учительницы Вартуш. Другие утверждали, что он их близкий родственник, живет в райцентре, рядом с родителями.
Пару раз, помню, я пробовал завести разговор с Венерой, но, увидев, что она относится ко мне как-то холодно и высокомерно, отказывался от своей затеи.
…Выпускные экзамены уже завершились, в нашем приусадебном огороде мы поливали грядки фасоли.
Через листву деревьев и плетеную ограду двора я все время смотрел на синюю «Волгу», которая с утра стояла во дворе соседнего дома. Потом из дома вышла Венера с небольшим чемоданчиком в руках. Она села в машину рядом с мужчиной, расположившимся за рулем, и они уехали из села…
С тех пор прошло много лет, и я ни разу не видел Венеру.
Мы медленно шли по улице, и я тайком изучал Венеру. За эти годы она сильно изменилась. В ней нет больше той издевательской самоуверенности, которая в свое время заставляла трепетать наши юные сердца.
— Я очень изменилась? — неожиданно спросила Венера, видимо, уловив мой взгляд.
— Чуть-чуть, — киваю я.
— К худшему?
— Не знаю. Время по-разному влияет на людей. Скажем, это обыкновенная истина. Лучше расскажи мне, как ты живешь?
Венера неопределенно пожимает плечами.
— Живу как все. Окончила педагогический институт. Заочно. Но это, наверное, тебе неинтересно.
Дальше улица сужается, переходит в узкую дорожку. Идем почти в темноте.
— А где работаешь? — спрашиваю я.
— Здесь, в отделе кадров.
— Почему? У тебя же есть диплом педагога.
— Не знаю… Спартак так захотел.
Я пытаюсь вспомнить, где я слышал это имя? Кажется, водителя синей «Волги» так звали.
— Мой муж, — словно догадавшись, о чем я думаю, говорит Венера. — Помнишь синюю «Волгу»?
— А в то время мы думали, что он тебе близкий родственник или жених твоей сестры… Он тоже здесь?
— Да… то есть нет, он сейчас в командировке, — говорит Венера, но я замечаю, как она в темноте отводит взгляд, а потом торопливо добавляет: — Здесь, в рабочем поселке, у нас есть финский домик из двух комнат, можешь прийти в гости…
В словах Венеры есть что-то недосказанное, и это вызывает в моей душе неприятное, смутное чувство.
— Спасибо… А
