Она была вынуждена повторить своё имя, потому что деваться было некуда.

Я снова стала расхаживать по сеням взад-вперёд, собираясь с мыслями, которые так и норовили улетучиться из-за недосыпа. Только сейчас я поняла, что сегодня ночью так называемая бесовщина может повториться.

Стало не по себе. Нет-нет, я совсем не боюсь кошмаров, скорее, переживаю за свой сон. Хотя кого я обманываю? Побаиваюсь.

— Когда ты в последний раз видела Прасковью Ефимовну? Знаешь ли ты, где она находится сейчас? — Пришлось приставить пальцы к вискам, чтобы сосредоточиться на нити разговора.

— Дня четыре назад. Пересеклись вечером — она шла от рынка, а я с работы, — угрюмый тон, прямой взгляд.

Люди в Забивалове очень скверно врали, поэтому фальшь можно было почувствовать моментально. Здесь будто всё было чисто.

— Афанасий собирается заполучить дом Прасковьи в собственность? — Этот вопрос был задан в лоб, и я не боялась, что Настасья тут же доложит о моих знаниях своему начальнику. Если тот будет бояться, что его рассекретят, начнёт волноваться и сделает ошибку. Сомнений в этом не было, данная теория всегда работала как часы.

— Ещё раз говорю, Афанасий Кирьянович не посвящает меня в свои планы, только даёт задания.

Я разочарованно выдохнула. Лицо Темновой было расслабленным, поэтому явной ложью и не пахло.

Тихо рыкнув себе под нос, я махнула на секретаршу рукой, и та восприняла это как сигнал к тому, чтобы побыстрее ретироваться из дома.

Женщина подскочила на ноги и засеменила к крыльцу. Останавливать её не было ни сил, ни смысла — всё равно ничего не скажет либо из верности, либо из-за отсутствия информации. По пути Настасья снесла ржавый велосипед, до этого идеально прилегающий к стене, громко взвизгнула от страха и пулей вылетела из дверного проёма.

Неужели в Забивалове все такие странные?

Пришлось возвращаться к чашке с кофе, которая валялась на полу. Я села за стол и положила голову на локоть, вглядываясь в серое небо за окном. Я боялась, что с момента пропажи пройдёт трое суток, а это значительно уменьшает шанс найти подругу живой. В полицию подать тоже было нельзя. Физически.

В моменте я обругала себя за то, что не прознала про поездку Афанасия в райцентр и не приказала ему привезти подмогу в виде офицеров МВД. Это бы ускорило расследование и сильно приструнило особо молчаливых жителей Забивалова.

За размышлениями я не заметила, как уснула. Ночное представление дало о себе знать, даже кофе не помог.

Мне снова снилась Битникова, но в этот раз подруга не пыталась меня прикончить. Весь сон она пыталась что-то сказать мне, но вместо слов из её рта вырывался лишь хрип. Это точно какой-то знак, но что именно он может означать? Что я не слышу или не замечаю очевидных вещей? Смотрю в оба, всегда начеку — кроме последнего часа, проведённого в спячке за столом. Мимо меня и мышь не проскочит.

Я проснулась от крика петуха спустя пару часов. Сумасшедшая птица — кричит и утром, и вечером.

За окном уже стемнело, время близилось к позднему вечеру. Поднявшись из-за стола, я размялась, потянулась, а затем направилась к Максу, собираясь напомнить о моём предложении вместе посидеть. Мне было что ему сказать, теперь так точно: и про преподавание в школе, и про дрова, и про нездоровый интерес ко мне.

Я посчитала странным, что он всё ещё не пришёл в дом Прасковьи. Думала, он прибежит с первыми звёздами, но дом был пуст.

Быть может, он приходил, но я спала? Зашёл, увидел меня на столе, решил не тревожить и ушёл. Максим вполне мог так поступить.

Преодолела участок Ефимовны и вошла в калитку соседнего дома. В огороде всё ещё шарилась Маруся Демьяновна, и у меня сложилось впечатление, что она из него даже не уходила. Старикам в её возрасте положен покой, но эта тихая женщина явно не собиралась сдавать позиции и продолжала вести активную борьбу за урожай. Она яростно размахивала граблями на грядке с редисом и совершенно меня не замечала. То, с какой неистовой силой она это делала, откинуло все вопросы о том, как она справлялась без Макса с дровами и прочим тяжёлым трудом. Не зря говорят, что русская женщина может и коня на скаку остановить, и в горящую избу войти. Если бы дом Маруси неожиданно загорелся, уверена, это она бы выносила Макса на своих руках, а не наоборот.

Отложив шутки в сторону, я вернула лицу невозмутимый вид и направилась к дому. Нужно было сохранять спокойствие и доброжелательность, чтобы не спугнуть Максима раньше времени. Пока что они с Афанасием — мои главные подозреваемые. Оба имели слабенькое алиби, а точнее, совершенно его не имели. И не важно, что никакого дела ещё нет и Кристина с Прасковьей могут быть живы — на что я всей душой надеялась.

Несмотря на обаяние, Макс получит своё, в случае если хоть каким-то образом он помог запутать моё расследование.

Чтобы не тратить время на лишние стуки, я смело поднялась по крыльцу и зашла внутрь. Преодолела сени, приоткрыла дверь в гостиную.

Макс сидел за столом с отвёрткой и в чём-то ковырялся. За его широкой спиной ничего не было видно.

Я предприняла попытку подняться на носочки и разглядеть предмет, который перед ним лежал, но всё было тщетно. Попыталась заглянуть сбоку, но тут же задела рукой декоративный колчан с шампурами, висящий на стене, и те с грохотом упали на пол.

Макс подскочил, как недорезанный свин. Взвизгнул, кстати говоря, так же. Ошалелые глаза изумрудного цвета в упор уставились на меня, но из-за его торса так и не выглянуло то, что он пытался починить.

Когда Макс осознал, что это я создаю такой шум, сгрёб всё, что лежало на столе, одной рукой в коробку и сунул её под табуретку. Я решила не уточнять, что именно находилось в его руках. К нему и так сегодня будет много вопросов.

— Извини, не хотела напугать. Ты обещал прийти сегодня, — отошла на шаг назад, пытаясь уменьшить амплитуду давления на молодого человека.

— Ах да! Совсем потерялся во времени, — он поднялся на ноги и направился к ржавому умывальнику.

В раковину с его рук стекала вода угольно-чёрного цвета. Хорошо, не алого.

— Идём, я даже нашёл в погребе бутылочку вина.

— Что-то я передумала по поводу алкоголя, — тут же наморщила нос от одной мысли о спиртном.

Иногда я могла выпить, но только