Раздались громкие шаги, и в зал влетел Кла-Ус. Быстро миновав ряды столов, он, с трудом поддерживая объёмный живот, поднялся на возвышение в центре и не спеша обвёл взглядом толпу, словно заглядывая в глаза каждого.

— Приветствую вас, дорогие мои соседи. — Кла-Ус откашлялся и, щурясь от яркого света, продолжил: — Всем вам известно, зачем мы собрались здесь в столь печальный час. Десять лет назад этот день ознаменовался великой трагедией, поставившей под удар существование всех нас. На заводе Таварена прогремел взрыв, производство пищевого концентрата прекратилось, и нас ждал великий голод. — Он сделал паузу. — Но храбрые жители и ледяная госпожа Ла-Урра смогли восстановить завод; обещавший быть вечным голод отступил спустя полгода. За свою помощь Ла-Урра запросила огромную цену: каждые три года она забирает кого-то из нас. Она уже приходила в прошлом году, и мы заплатили ей, радуясь, что настали спокойные времена. Но мы ошиблись. Этот день поминовения принёс нам вместе с грустью и печалью ужасные вести. Уверен, все сегодня были в храме и слышали, что Ла-Урра вновь требует «подарок».

Общинники недовольно загудели, выражая своё отношение к её требованию.

— Ей нужен волшебник! — выкрикнул из зала мужской голос.

— Мы все обычные люди! Никто не согласится добровольно пойти на смерть! — вторил первому голосу второй — женский.

— Тогда нам нужен жребий! — вступил третий голос.

Последнее предложение было встречено гвалтом возмущения. Мужчины и женщины повскакивали со своих мест и принялись громко и эмоционально обсуждать возможные варианты развития событий. Кла-Ус прикрыл глаза, давая общинникам сбросить напряжение. А когда шум в зале достиг апогея, он три раза хлопнул в ладоши, и сфера над его головой вспыхнула так ярко, что людям пришлось зажмуриться, спасая глаза. Наступила полная тишина.

— Тише, тише, дорогие мои. Споры и ругань ни к чему нас не приведут. Как бы мы ни спорили, нам всё равно нужно выбрать тот «подарок», который она получит от нас через два дня. Если есть тот, кто хочет принести жертву добровольно, прошу предстать перед нами. — Кла-Ус замолчал, люди зашептали и начали оглядываться. — Даю время на размышление, а пока давайте почтим минутой молчания тех, кто ушёл от нас в тёплые края бесконечного лета. — Кла-Ус прикрыл глаза и замолчал.

Общинники один за другим встали, устремив взгляды на сверкающую сферу. В голове Влада роилось множество вопросов, но он прекрасно понимал, что задавать их не время и не место. Он посмотрел на Сни-Жанну: она, как и остальные люди в зале, смотрела на сферу и что-то неслышно шептала, а в её глазах стояли слёзы. Молилась она или просила о чём-то? Влад не знал, но, поддавшись порыву, и сам всмотрелся в сверкающую глубину сферы, прося исполнить своё самое заветное желание — вернуть его домой.

Наконец Кла-Ус открыл глаза и откашлялся, привлекая внимание.

— Да пребудут ушедшие в вечном лете. — Тихий рокот голосов эхом повторил за ним. — А теперь, дорогие мои, готов ли кто-то добровольно, ценой собственной жизни выкупить будущее Снежбурга у Ла-Урры? — Гробовая тишина была ему ответом.

— Что ж, это ваше право, — негромко начал он. — В любом случае выбор сделать придётся, поэтому, как и год назад, мы будем тянуть жребий. — Кла-Усс на несколько секунд отвернулся, а когда повернулся, в его руках появился большой кожаный мешок, в котором что-то тихо постукивало при каждом движении. — Пусть каждый из вас подойдёт ко мне и вытащит из мешка обломок кости. Если он будет белым, значит, судьба жертвы вас миновала, чёрным… — Он не стал продолжать, лишь сделал широкий жест свободной рукой. — Количество обломков равно количеству жителей общины возрастом от четырнадцати лет и выше. Надеюсь, — он обвёл аудиторию взглядом, — все согласны, что мы не будем отдавать Ла-Урре детей.

Притихшая толпа одобрительно загудела.

— Я, как ваш лидер, вытащу последний обломок. Если судьба распорядится так, что чёрный выпадет мне, что ж, я уже назначил преемника, и вы узнаете о назначении сразу после этого. Начнём?

Общинники замолчали разом. Никто не хотел выбирать первым. Люди сидели, вперив взгляды в столы или пол перед собой, украдкой оглядываясь, и шорох их одежды, как шум ветра, звучал в вязкой тишине. Влад отчётливо ощутил их страх, и ему самому стало страшно.

— А зачем Ла-Урре люди? — едва слышно спросил он, наклонившись к уху Сни-Жанны.

— Никто не знает, — также тихо ответила она.

— Трусы! — Совсем рядом раздался громогласный мужской голос, и все присутствующие разом вздрогнули и завертели головами, выискивая говорившего.

У двери стоял Ми-Каил. Его сжатые в кулаки руки безжизненно висели вдоль туловища, а лицо искажала гримаса боли и презрения. На щеке расплылся тёмный сине-чёрный синяк — его стычка с Ла-Уррой не прошла бесследно.

— Что смотрите? — спросил он. — Знаю, какие мысли сейчас в ваших головах. Вот бы он вызвался, тогда не пришлось бы выбирать. Не дождётесь! — Ми-каил сделал шаг вперёд и медленно пошёл к мэру. — Какие же вы все трусы! — воскликнул он, заглядывая в глаза каждого, мимо кого он проходил, но все стыдливо опускали глаза. — Объединившись, мы бы смогли победить Ла-Урру, даже несмотря на её волшебство. Но вы предпочитаете, как норушники, забиться в свои норки, выставив одного на съедение, надеясь откупиться. Только вы не понимаете, что, потворствуя ей, лишь отсрочиваете смертный приговор, который эта волшебница уже подписала Снежбургу! — Ми-Каил подошёл к Кла-Усу и коротким движением погрузил правую руку по локоть в мешок. — Будьте вы заморожены все! — Ми-Каил вытащил руку и вдруг засмеялся, показывая зажатый между пальцами белый осколок: — Это будет кто-то из вас. Слышите? Всё по-честному. Как и в прошлый раз. Вы забрали у меня А-Лису, а теперь на корм пойдёт кто-то из вас! Трусы! — И задрожал, обводя тяжёлым взглядом общинников.

— Ми-Каил, спасибо. — Кла-Ус коротко сжал его плечо и сказал: — Прошу тебя…

Ми-Каил повернулся к нему, сжав кулаки. Его бешеный невидящий взгляд метался по помещению, а изо рта при дыхании вырывались облачка пара.

— Я сейчас вернусь, — шепнула Сни-Жанна Владу и бросилась к нему.

В