Буденного (уж он-то, бывший храбрый унтер-офицер Императорской армии, точно не знал и даже представить себе не мог, кому служит). Но многие, увидев, как высокий и красивый генерал с рыцарски благородным лицом перешел с пристани на катер, снял фуражку и поклонился до земли оставляемой им России, почувствовали, что в их душе что-то оборвалось. Они вдруг ощутили, что вместе с ним на этих гудящих, переполненных пароходах под крики «ура» уходит не просто Белая армия. Уходит Россия, подлинная, настоящая, не забывшая Бога.

…А он стоял на борту крейсера «Генерал Корнилов» и смотрел на удаляющийся берег Крыма. Была грусть, но не было тоски. Вскоре пришло сообщение от капитана I ранга Машукова: «Посадка закончена. Взяты все до последнего солдата…»

Ваал скрежетал зубами в бессильной злобе: почти сто пятьдесят тысяч человек избежали его мерзкой и раскаленной докрасна пасти.

Барон, приняв сообщение Машукова, закрыл глаза, соленый осенний ветер словно окутывал его лицо. Перекрестившись, он произнес одними губами:

– Благодарю Тебя, Господи, за то, что Ты помог мне исполнить свой долг.

О Врангеле, как и о Деникине, писать легко и приятно – он был фигурой цельной и, как нам кажется, лишенной внутреннего конфликта, свойственного другим вождям Белого движения, скажем, Колчаку. Невозможно представить, чтобы кто-то говорил о Врангеле как о большом ребенке и идеалисте или как о деятеле, неспособном воодушевить толпу и повести ее за собой, нет. Барон был именно харизматическим лидером – единственным из всех вождей Белого движения. И порой именно за него, а не за идею солдаты и офицеры готовы были умирать.

Барон, конечно, был символом Белого дела. И если образ адмирала связан с трагедией белых, то образ Врангеля – с их победой, прежде всего, конечно, духовной. И в одном его имени – все Белое дело, его героическая и православная составляющая.

О последнем главкоме Русской армии (а именно так приказал Врангель именовать Вооруженные силы Юга России, возглавив их в 1920 году) лучше всего написал митрополит Вениамин (Федченков), близко общавшийся с бароном и хорошо знавший его. Главу из своих интереснейших мемуаров он так и назвал «Генерал Врангель», объяснив: «Я назвал эту главу именем одного человека потому, что он был действительно центральной личностью, воодушевлявшей Белое движение под его управлением. Был до него генерал Деникин, но то время, гораздо более продолжительное, не было окрашено его именем. Говорили: "деникинцы", "белые", "кадеты", но редко: "генерал Деникин". А здесь про все движение обычно говорилось кратко: "генерал Врангель" или еще проще: "Врангель"».

Генерал барон П.Н. Врангель

И еще интересная деталь. Когда читаешь мемуары барона или книги о нем, то явно видишь Промысел Божий об этом человеке. Господь хранил его в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях – о них мы и будем не раз говорить в этой главе, – хранил, потому что уготовил Врангелю великую миссию спасения чести Русской армии, спасения тысяч жизней.

…Холодный ветер проникал за полы шинели, нещадно бил по лицу хлопьями мокрого снега, бескрайняя донская степь с ее черными проталинами навевала только уныние. Поручик Сергей Мамонтов натянул перчатки и еще раз взглянул на плотную фигуру Главнокомандующего. Пронзительный ветер заглушал голос Деникина, его практически не было слышно: так, обрывки отдельных фраз о долге и неделимой России. Говорил он долго и скучно, а главное – малопонятно. Мамонтов оглянулся и посмотрел на казаков, они были в какой-то полудреме, в надвинутых на самые глаза кубанках, кто-то вполголоса переговаривался друг с другом. Мамонтов шепнул сидевшему рядом товарищу, начавшему уже дремать в седле:

– Сюда бы Врангеля в черкеске да на чудном коне, он бы кинул несколько горячих слов. Это могло бы зажечь казаков.

Таково было впечатление белогвардейского офицера от речи Деникина в станице Мечетенской накануне кавалерийского сражения под Егорлыкской, во многом решившего исход кампании весной 1920 года. Думаю, не один Мамонтов мечтал тогда увидеть перед строем не сутулую фигуру Главнокомандующего, а Врангеля на белом коне и в неизменной черкеске. С его именем на устах казаки бросились бы в бой и победили…

Петр Николаевич Врангель родился 15 августа 1878 года в городе Новоалександровске Ковенской губернии. Он принадлежал к древнему остзейскому роду, в XVII столетии заслужившему баронское достоинство. Начальное образование Врангель получил дома, потом окончил Горный институт в Петербурге, служил чиновником для особых поручений при иркутском генерал-губернаторе. Это не устраивало деятельного и не лишенного честолюбия барона. Его жизнь изменила Русско-японская война, на которую Врангель отправился добровольцем; там он познакомился с генералом Красновым. На полях Маньчжурии Врангель получил свои первые боевые награды: ордена Святой Анны IV степени и Святого Станислава III степени с мечами и бантами. Вернувшись домой, он понял, что военная служба – это его стихия. Барон окончил Николаевскую Академию генштаба. В 1912 году Врангель – командир эскадрона Конного полка Его Величества. Молодой офицер соединил свою жизнь с фрейлиной, дочерью камергера Высочайшего Двора Ольгой Михайловной Иваненко. Красивая, тактичная и скромная женщина, она подарила ему двух дочерей и сына.

П.Н. Врангель с женой

В 1914 году европейская цивилизация была потрясена Первой мировой войной. На ее кровавых полях завершился XIX век – не календарный, конечно. Ушла в небытие дворянская Россия, ее лучшие сыны пали на полях Восточной Пруссии и Галиции, в Карпатских горах и на берегах Вислы. Впереди Россию ожидали ужасы и лишения, крушение империи, братоубийственная война, социальный эксперимент, разрушение храмов, безвестные братские могилы, раскрестьянивание…

С первых дней войны Врангель – в действующей армии. 6 августа 1914 года его эскадрон в лихой конной атаке у деревни Каушен захватил немецкую артиллерийскую батарею. Барон первым ворвался на позиции неприятеля. Он, как и другие офицеры, так и воевали: вели солдат за собой, а не гнали их в бой, как твердила насквозь лживая коммунистическая пропаганда. Поэтому и потери среди кадрового состава армии были очень велики. За взятие вражеской батареи Врангель был награжден орденом Святого Георгия IV степени. И именно с первыми залпами Первой мировой войны начались подлинные чудеса, свидетельствующие о том, что Господь хранил барона для уготованной ему миссии – спасения Русской армии в страшном двадцатом году.

Итак, атака у Каушена… Врангель резко осадил коня и обернулся. Неприятельская батарея взята. Но сзади – никого, только несколько лошадей без всадников. Барон машинально снял фуражку и перекрестился. Все было ясно без слов. Офицеры его эскадрона погибли все до одного. Он скакал первым, его высокая фигура