Елена, удивлённая и слегка смущённая, поспешила отказаться:

— Но… я не могу взять деньги за это. Это просто… я не знаю… — её голос дрожал от растерянности. — Берите… как подарок…

Но я с упрямым видом покачал головой.

— Нет, вы должны принять это. Пожалуйста. Это не просто покупка, это инвестиция в ваш талант. Моё искреннее намерение, а не попытка утешить.

Смятение на её лице постепенно сменилось на застенчивость. В конце концов, она уступила. Я же, улыбаясь, оставил деньги на столе, чувствуя, что делаю что-то хорошее. Всё так же неуверенно она приняла купюру и немного поколебавшись, положила в свой кошелёк.

Полтора часа пролетели как десять минут. Елена действительно бывала на Изнанке с родственниками. Её младший брат также поддерживал увлечения девушки, но вся остальная семья — нет. Они считали это юношеской блажью, что само пройдёт со временем. Но при этом не мешали, покупали картон, кисти, краски. Причём дорогие профессиональные вещи. И всё же не упускали случая в очередной раз намекнуть, что пора бы взяться за ум.

Я уже давно знал, что она и есть та самая девушка, на чей день рождения меня звали. Так же она на полтора года старше, ей уже двадцать лет. Но это совершенно не чувствовалось, казалось, девушка гораздо младше. В ней ощущалась некая детская непосредственность, но не инфантильность. Она словно была открыта миру своим нежным сердцем, будто никто не посмеет его ранить. Её хотелось защищать. Ни с одной женщиной мне ещё не было так комфортно.

Вскоре мы перешли на «ты» и просто имена. Казалось, будто знали друг друга давно. Если бы не напоминание моего человека, который следовал как охранник в стороне, наверное, просидел бы с ней до самого вечера.

Наконец, мы вышли из кафе. Было немного грустно. Но я не обнадёживал себя. Вполне возможно, через месяц эта простачка мне наскучит.

— Спасибо за поддержку, — произнесла девушка, и её лицо озарилось улыбкой. — Это многое для меня значит.

— Всегда рад помочь, — ответил я. — Надеюсь, что скоро ты увидишь, как твой талант будет признан.

Я действительно желал этого. Неужели художники в Кустовом не ценятся? Или ей просто не везёт? А может, без одобрения Бориса Катопумова никто не решится открыто поддержать.

В следующий раз мы увиделись с Еленой через две недели, на праздновании завершения сделки с её дядей. На самом деле, приглашён был лишь мужчина, остальные гости на его усмотрение. До моего сведения донесли лишь число.

Так же присутствовал наследник Пётр, но без Яны, и Константин, средний брат. Я впервые видел младшего, шестнадцатилетнего Павла. Ещё был Григорий и несколько охотников рода.

Григорий и Борис сразу заметили тот пейзаж, что я купил у Елены. Повесил его в гостинной, на этом настояла Анна, так как ей картина тоже понравилась. После забыл о нём, не до того было. Мужчины переглянулись, а потом посмотрели на девушку. Ты покраснела вся от смущения, особенно когда Анна сама привлекла внимание к картине. С энтузиазмом нахваливала и упомянула, что я купил это у какого-то уличного художника, что являлось её домыслом.

— У знакомого художника, — поправил её.

— Да? — удивилась сестра. — А я его знаю?

— Возможно, — улыбнулся в ответ, но развивать тему не стал.

В целом вечер прошёл на положительной ноте. Пообщаться с Еленой мне не удалось, всё внимание забрали на себя Борис с Петром. Говорили как о планах на будущее по бизнесу, так и о предстоящей свадьбе. Анна так же активно поддерживала разговор.

К слову, в договор я пропихнул услуги Черничкиных, так что отчисления от них росли. Собственно, на ужине так же присутствовала Зинаида Михайловна, а её муж был занят на их фазенде. Всё же весна самый пик занятости, если не считать осень и сбор урожая.

Так же присутствовали партнёры, занимающиеся артефактами для охотников и их обслуживанием. Кроме того, моя идея о подзарядке использованных макров внезапно обрела популярность. Особенно актуально для специфических кристаллов, их была половина от заказов. Пусть и требовалось несколько месяцев для восстановления энергии, да и постепенно камни портились, всё равно выгода для всех сторон присутствовала.

В общем и целом, дела шли в гору, жизнь устаканилась. Если проблемы какие-то и возникали, то решались достаточно быстро, порой даже без моего ведома. Узнал постфактум из отчётов. Всё же, на меня работало несколько сотен людей, не считая слуг.

Род Скарабейниковых процветал, как того и требовал мой договор с Первопредком. Он всё реже и реже навещал меня по собственной воле, как и я не спешил звать его. Оставался лишь последний вопрос. Изначально он мне казался самым простым и очевидным, думал, что решу его ещё до того, как полноценно встану на ноги. Но когда дошло до дела, то по сути потерялся. Чем богаче становился, тем больш желающих породниться, в итоге утонул в невестах, они вызывали лишь раздражение. Воротил нос от всех, а редкие встречи, которые вставлял в свой график, были скорее в тягость. Слишком привередливым стал, сам от себя не ожидал такого.

Однажды со мной пожелал встретиться Борис вместе с братом Григорием. Я был уверен, что это будет сугубо деловой разговор, но ошибся. Не ходя вокруг да около, Катопумов старший заявил, что прекрасно осведомлён о моих хороших отношениях с Еленой. Так почему бы нашим родам не породниться?

Григорий удивил меня ещё больше. Он считал Елену незрелой и бесперспективной. На её руку и сердце так же немало претендентов, но он желал дочери только счастье, а за всю жизнь она проявила интерес только к моей скромной персоне.

То, что семья относилась к увлечениям Елены со снисхождением, я знал. Они желали, чтобы она стала охотницей, либо заняла иную полезную позицию в роду. Они даже были не против, если она никогда не выйдет замуж или приведёт мужа со стороны в род. Семейные традиции превыше всего. Но её ничто подобное не интересовало. А став супругой самого «плотного» партнёра рода, она более чем исполнит долг перед семьёй. Странное отношение, но не редкость для этого мира.

Братья Катопумовы были правы, этот брак выгоден обеим сторонам. И всё же я колебался. Как ни крути, а Елена действительно необычная, она выбивалась из образа идеальной супруги главы рода. Была слишком нелюдима и простодушна.