Борис тихо засмеялся, облокотившись на стол.

— Не дождётесь. Я ведь с самого начала говорил, что сделка будет честной и взаимовыгодной. Зачем нарушать этот принцип, когда впереди у нас столько возможностей? Мы оба прекрасно знаем, что все эти документы чистые. Уже столько деталей пересмотрели по десять раз!

— И всё же, в таких делах щепетильность излишней не будет, — я притянул к себе ближайшую кипу бумаг.

— Надеюсь, вы, молодой человек, не собираетесь делать из простого согласования настоящую трагедию? — проговорил он, забирая у меня только что выбранные документы, после чего протянул другие и потыкал в них указательным пальцем. — Вот тут более насущное.

— Как скажете! Даже сделаю вид, что мне совсем не интересно, что там было, — я театрально закатил глаза, не убирая улыбку. — Я всегда серьёзен, никогда не даю волю эмоциям! Или считаете, заплачу и признаю вашу победу? — я внимательно посмотрел на него.

— Как же, проведёшь вас, — фыркнул он недовольно. — Мой бухгалтер боится ваших визитов больше, чем моих.

— Можете его успокоить, — хмыкнул я. — Когда всё будет подписано, он начнёт общаться с моим бухгалтером напрямую.

— Обязательно успокою, — Катопумов весело прищурился. — Но попозже, чтобы не расслаблялся. Вы, кстати, прошлой партией документов остались довольны?

— Да, — кивнул я и достал небольшую папку из сумки. — Можете отложить, тут всё подписано, копии у меня заняли своё место.

— Это замечательно, — закивал он, принимая бумаги и внимательно осматривая листочки. — Ваша сестра везде расписалась, как вижу.

— Сами понимаете, зачем это.

— Да, очень хороший навык. Полезный.

Я ничего не стал отвечать. И так тут всё очевидно. По сути, я становился финансовым управляющим всего рода Катапумовых. Это действительно грандиозная сделка. Наши обязанности и влияние перемешивались достаточно тесно, но не сливались. Навык Аннушки тут был как манна небесная и убирал лишнюю напряжённость в отношениях.

Приподняв первый лист стопки, принялся его читать в попытке вникнуть в суть написанного.

— В любом случае, мне нужно будет это всё изучить, — заметил я. — Даже если уверен, что подвоха не будет. Доверие доверием, но лишняя проверка никогда не помешает. Лучше так, чем потом разгребать результаты ошибок. Расслабляться и пить вино будем только на празднование завершения нашей сделки!

— Ловлю на слове! — кивнул Борис, вытаскивая другую стопку документов и с улыбкой подавая её мне. — Вот ещё несколько бумаг, чтобы ваша жизнь стала ещё чуть более интересной. Вы ведь это так любите.

Я взял документы, сжав их в руках, после чего привстал и слегка поклонился, как будто благодаря за оказанную честь. Мы на удивление быстро нашли с ним общий язык. Не перешли на «ты» разве что из-за разницы в возрасте.

Повисла тишина, каждый из нас рассматривал свои бумаги, если требовалось, делал пометки. Но с каждой встречей их было всё меньше, так как основная работа по притирке уже прошла. Например, договор о совместных тренировках-учениях вступил в силу и Плющеев измывался над охотниками Катопумова, если верить словам Остина. Руководители с другой стороны были куда доброжелательнее, по его уверениям. Но влиять на Льва я не собирался, его отношение к происходящему было известно изначально.

— Если честно, Борис, с вами приятно иметь дело. У меня всё меньше замечаний с каждым разом, — сказал я на прощание.

— Давно пора было это понять, юноша, — рассмеялся Борис, вставая и протягивая руку для прощального рукопожатия. — Какая недоверчивая нынче молодёжь, сказал бы я, но это исключительно ваша черта.

Он вздохнул, опустив голову.

— Полезная в деле черта, прошу заметить, — я поднял палец вверх. — Вы сколько бутылок вина уже отложили?

— Не переживайте, вам хватит, — снова улыбнулся он.

Согласно шуточной договорённости, после каждой такой успешной встречи он должен был откладывать бутылку вина для грандиозного празднования завершения оформления нашего торгового союза.

Я вышел, удерживая в руках папку. Наверное, её следовало положить внутрь сумки ещё в кабинете, но задумался. Чем дальше двигалось дело, тем более прибыльным оно казалось.

Вздохнув в предвкушении, собирался повернуть за угол коридора, как в меня кто-то врезался. Документы выскользнули из рук и разлетелись повсюду, словно крупные снежинки или конфетти. Я так и замер в недоумении смотря на то, как всё это оседает на пол.

— Ой, простите! — всплеснула девушка руками и упала на ковёр. — Я совсем не смотрела, куда иду…

Вернувшись из своих мыслей в реальность, я посмотрел вниз. Девушка ползала на карачках, нервно собирая бумаги. Это показалось мне очень забавным, особенно из-за её пышной юбки, которая мешалась.

— Всё в порядке, — сказал я с доброй улыбкой, наклоняясь, чтобы помочь ей. — Главное, что никто не пострадал. Это всего лишь бумажки!

Внезапно мне под руку попал большой лист, который оказался плотным картоном. Я его перевернул и увидел пейзаж, выполненный гуашью. Краски плотные, рельефные и сочные. Я даже почувствовал аромат сочной травы на лугу перед лесом, который был там изображён. Довольно атмосферная картина и реалистичная. Ей хотелось любоваться, что я и делал, пока девушка грубо не вырвала картонку.

— Простите, — ещё раз сказала она, протягивая мне тонкую стопку бумаг, так как собрала ещё не все.

— Это вы рисовали? — удивился я. На вид моего возраста, симпатичная.

— Да, ничего серьёзного, не обращайте внимания. Я такая рассеянная, — бормотала она, продолжая собирать мои документы. Свой рисунок же отложила в сторону, изображением вниз. Она будто стеснялась его, боялась смотреть на меня.

— У вас определённо талант, — сказал я, поднимая ещё один большой лист. — Эти рисунки действительно впечатляющие! Вы умеете передать атмосферу и красоту природы.

Второй пейзаж изображал берег озера, казалось, вода колышется и листья шуршат от ветра. Действительно очень красиво. Но полюбоваться мне не дали, девушка снова вырвала рисунок и прижала к своей груди.

Она наконец посмотрела на меня пронзительным взглядом и тут же отвела его в сторону. Её губы едва приоткрылись в благодарной улыбке.

— Спасибо… Я… рисую в свободное время, — протараторила она, тронув кончики своих волос с лёгким смущением. — Это моя страсть.

Я в последнее время столько невест перевидал, что от незнакомых женщин почти сразу возникало раздражение. У меня появлялось стойкое неприятное ощущение, будто я чья-то