Лёня нервно кивнул, пальцы снова сжали край мундира. На его лице мелькнула тень отчаяния, но он старался изо всех сил выглядеть уверенным.

— Предельно ясно, ваше превосходительство, — хрипло проговорил он. — Благодарю вас за предоставленный шанс.

— Николаев, — теперь генерал обратилась ко мне, — вы здесь для подстраховки. Сумароков уверяет, что господин Уваров восстановился и даже сохранил магические способности, что всех нас, признаюсь, удивило. Но в случае непредвиденной ситуации я рассчитываю на ваши компетенции.

Я кивнул. Шереметева вынесла из соседней комнаты небольшой ящик с артефактом, заражённым аномальной энергией. Это был сферический объект, обёрнутый ртутными полосками и помещённый в защитный контейнер.

Шереметева достала из ящика артефакт, который начал сиять ярким зелёным светом, и передала его Уварову.

— Господин Уваров, — голос Шереметевой стал ледяным. — Возьмите этот артефакт и держите его в руках. Сосредоточьтесь. А затем сконцентрируйтесь на том, чтобы подавить эфир, и позвольте инородной силе перетечь в ваше тело.

Лёня взял артефакт, его руки слегка дрожали. Как только он коснулся поверхности, зелёное свечение стало гаснуть, пока полностью не исчезло. Я почувствовал, как энергетическое поле вокруг артефакта буквально опустело. Сумароков удивленно крякнул.

— Так. Стоп. Так быстро? — пробормотал я, глядя на опустевший артефакт. — Он словно выпил энергию.

Шереметева нахмурилась, тоже заметив это, но ничего не ответила. Лёня непонимающе на меня уставился.

— Я что-то сделал не так?

— Нет, Уваров, — отозвалась Шереметева. — Просто вы слишком быстро поглотили энергию.

— Он ведь уже принимал стимулятор, — напомнил Сумароков. — Его тело знакомо с энергией Искажений. Вероятно, столь быстрая реакция обусловлена этим.

Лёня осторожно вернул пустой артефакт на место. Его лицо буквально у меня на глазах становилось серым, а глаза широко раскрылись. Тело парня вдруг начало мелко дрожать, и я понял.

— Начинается реакция! — выкрикнул я, подскакивая к нему. — Дыши глубже и сосредоточься на эфирных потоках. Попытайся стабилизировать их внутри себя. Раздели внутри себя два потока, направь параллельно, чтобы не пересекались. Так будет легче.

Шереметева тоже вскочила, готовая прийти на помощь. Но я выставил руку вперед.

— Подождите. У него молниеносное течение. Не мешаем.

Я положил руку ему на плечо и запустил диагностику, чтобы отслеживать, как он справляется с резонансом. Сумароков проделал то же самое. Я чувствовал, как его эфирное поле трепетало, но постепенно приходило в равновесие. Лёня изо всех сил старался следовать моим указаниям, дышал, вспоминая все техники концентрации, что нам давали. Его дыхание стало ровнее, а дрожь постепенно утихала. Через несколько минут его тело расслабилось, и он смог встать прямо.

Маголекарь снова запустил диагностику и изумился.

— Охренеть… Прошу прощения, ваше превосходительство, но такое я вижу впервые.

— В чем дело?

— Он прошел адаптацию. Вот так быстро.

Уваров все еще ничего не понимал и преданно заглядывал мне в глаза, ожидая объяснений. Я уставился на Шереметеву.

— Пусть присядет, я все объясню. Насколько сам понимаю.

Устроив Лёню на стуле, я оперся руками на стол начальницы.

— Помните, как прошло у Юсупова и Салтыковой? До этого у Катерины тоже была ускоренная реакция. Но быстрее всего, конечно, прошло у Феликса. Сейчас произошло то же самое, но еще быстрее. Уваров прошел полный цикл адаптации за несколько минут. Причем перенес на ногах.

— Невероятно, — произнесла Шереметева, не сводя глаз с Уварова. Её тон стал чуть мягче, хотя выражение лица оставалось строгим. — Думаете, это все же связано со стимулятором?

— Полагаю, да. У него уже был неоднократный контакт с аномальной силой, — предположил я, всё ещё держа руку на его плече. — И тогда он тоже перенес все побочные эффекты на ногах. Полагаю, настоящая адаптация уже произошла раньше. А когда Лёню поместили в лазарет и начали накачивать эфиром, то сгладили течение…

Лёня тяжело дышал, но на его лице уже появилась слабая улыбка. Он посмотрел на меня глазами, полными благодарности.

— Так, значит… я справился? — прошептал он, глядя то на меня, то на Шереметеву.

— Да, — ответила она, скрестив руки на груди. Её взгляд был пронизывающим, но в нём мелькнуло лёгкое одобрение. — Позитивная чувствительность подтверждена. Но не расслабляйтесь, Уваров. Свободны.

Лёня поклонился,. Он посмотрел на меня ещё раз, словно ища подтверждение, что всё действительно закончилось, и вышел из кабинета.

Я остался стоять, глядя на дверь, за которой он исчез. Шереметева перевела взгляд на меня.

— Николаев, — произнесла она. — Спасибо за помощь.

— Так я ничего и не сделал. Уваров сам себя подвел под удар и сам же себя вытащил.

— Тем не менее. Приглядите за ним.

— Как прикажете.

Я направился к выходу, переваривая увиденное. Ну и ну. Судьба всегда распоряжается по-своему. Насколько, наверное, было обидно Насте Гагариной, самой прилежной ученице, когда она узнала, что не прошла тест. Какой удар по самолюбию для Безбородко. А тут Леня, на которого вообще никто не делал ставку… показывает почти что интуитивное владение базовыми навыками.

Лёня ждал меня в коридоре. Его лицо было бледным, а пальцы всё ещё дрожали от напряжения. Увидев меня, он шагнул вперёд и, практически забыв про приличия, схватил меня за руку.

— Лёша, спасибо тебе! — воскликнул он. — Если бы не ты… Я даже не знаю, как бы я справился. Спасибо, что заступился.

Я аккуратно убрал его руку и посмотрел на него серьёзно.

— Лёня, — начал я, слегка понизив голос, — ты только что получил шанс, которого у других может никогда не быть. Теперь главное — не упустить его. Сейчас тебя не отчислили, но если скверно пройдешь аттестацию, то получишь плохое место. Ты это понимаешь?

Он кивнул, будто соглашаясь, но в его глазах я видел страх и неуверенность. Тем не менее, он выглядел лучше, чем я ожидал. Его дыхание стало ровным, и хотя дрожь всё ещё иногда пробегала по его рукам, он держался стойко. Даже слишком хорошо для человека, который только что хапнул такой сгусток аномалии.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, внимательно глядя на него.

— Нормально, — ответил он неожиданно твёрдо. — Я думал, будет хуже, но… вроде всё в порядке. Даже голова почти не кружится.

— Тогда идем в библиотеку. Нужно понять, в каких темах ты плаваешь.

Уваров шагал за мной, не задавая лишних вопросов. Когда мы вошли в просторный