артефакту. Поток энергии замедлился, но не вернулся. Воздух вокруг начал вибрировать, словно невидимый ток проходил через зал. Я увидел, как его лицо исказилось от усилия.

— Оно снова сопротивляется, — прохрипел он.

— Сейчас не добавляйте энергию, просто направьте её, — приказала Шереметева.

Лёня напрягся ещё сильнее, но, казалось, не мог справиться. Вокруг его рук начали образовываться слабые искажения, напоминающие маленькие вихри. Я сделал шаг вперёд.

— Лёня, притормози, — сказал я. — Ты снова добавляешь из своих резервов.

— Я… я не могу… — его голос дрожал, а вихри становились всё больше.

Шереметева нахмурилась.

— Николаев, подстрахуйте товарища.

Я протянул руку к его плечу и сосредоточился, направляя свой эфир, чтобы стабилизировать поток. Энергия начала выравниваться, но вдруг артефакт снова вспыхнул, и воздух вокруг нас принялся искажаться. Пространство снова искривлялось, словно в старом потешном зеркале.

— Проклятье! — выругалась Шереметева. — Снова начинается! Николаев, возьмите контроль!

Я сжал зубы и направил всю свою концентрацию на то, чтобы перехватить поток. Энергия Лёни была слишком нестабильной, но мне удалось подавить её и вернуть в артефакт. На этот раз пространство вокруг нас стало спокойным, а свет в артефакте погас.

Шереметева выдохнула, затем посмотрела на нас обоих.

— Это не просто случайность, — сказала она, глядя на Лёню. — У вас уникальная способность, Уваров. Судя по всему, вы можете воздействовать на эту силу, открывая активную зону аномалий.

И без того бледный парень стал белее мела.

— Господи… Ваше превосходительство, я бы ни за что не… Отнимите ее у меня!

— Тише, Лёнь, — я положил ему руку на плечо. — Не нервничай, никто не умер.

Шереметева хоть и выглядела потрясенной, но явно тут же принялась размышлять, как можно использовать этот редчайший дар. Он и правда был невероятно редким. Даже в своем родном мире я всего несколько раз за жизнь встречал людей, способных вызывать аномалии.

И всех их убивали. Просто потому, что те были слишком опасны и могли наворотить дел.

Уварову я такой судьбы не хотел — он не выбирал свое проклятье. Но требовалось срочно его обезвредить.

— Без должного контроля вы представляете серьёзную угрозу, — продолжала генерал-лейтенант, глядя на Лёню. — Поэтому я беру ваш прогресс под личный контроль. Николаев, вы будете его куратором на ближайшую неделю. Ваша задача — стабилизировать его состояние и обучить управлению энергетическими потоками. Если понадобится, снимайтесь с основных занятий — я предупрежу Ланского, сдадите вне очереди. Сейчас это — приоритетная задача.

Я коротко кивнул.

— Слушаюсь, ваше превосходительство.

— Каждый вечер я буду лично проверять прогресс.

Я кивнул, ощущая, как на мои плечи вдруг легла свинцовая плита. Лёня выглядел так, будто услышал приговор, но в его глазах мелькнула искра решимости.

— Я не подведу, — тихо сказал он, сжав кулаки. — Я больше никого не подведу.

* * *

— Я не понимаю, Лёша. — Лёня устало рухнул на прорезиненный ковер, покрывавший весь пол тренировочного зала. — Как вообще так могло получиться? Почему я?

Я вытащил бутылку воды и бросил ее подопечному. Тот с благодарностью поймал ее и открутил крышку.

— Никогда не знаешь, какие таланты раскроет в тебе аномалия. Кто-то умеет видеть аномальную энергию. Сейчас Шереметева на тренировках подсвечивает нам силу, но обычно ее не видно. А есть люди, у которых глаз ее ловит. Есть и те, кто чувствует эту силу на больших расстояниях. А я, например, быстрее других перерабатываю эту силу в эфир и быстрее восстанавливаюсь.

— А я, значит, могу открыть портал, из которого полезут твари и выльется куча этой аномальной дряни… — Леня закрыл бутылку и вернул мне. — Так себе талант.

Я криво улыбнулся.

— Это, друг мой, не талант. Это оружие. И попади оно не в те руки, быть беде.

— Ты не делаешь это проще, Алексей, — мрачно отозвался Уваров.

Я поднялся на ноги.

— А я здесь и не для этого. Мой долг — научить тебя управлять этой силой. И в первую очередь ты должен научиться превосходно владеть собой. Эмоции — враг любого мага. Но в твоем случае — это полный финиш. Причем для всех, кто тебя окружает.

Леня неуверенно выпрямился.

— И что теперь делать?

— Учиться специальным техникам, друг мой, — улыбнулся я. — Дыхание, концентрация, даже медитации — все будет полезно. Тебе придется научиться думать иначе. Сейчас ты напуган. Ты боишься того разрушения, что можешь принести миру. И этот страх дестабилизирует твой энергобаланс.

Лёня сокрушенно покачал головой.

— И получается чертов замкнутый круг!

— Именно, — кивнул я. — Нервничаешь — нестабильный баланс — можешь бахнуть — нервничаешь, что можешь бахнуть, и так далее. Поэтому начнем с того, что немного подкорректируем тебе мозги.

— Каким образом, Лёш?

— Все просто. Ты — оружие. Бомба не нервничает и не переживает. Бомба и взорваться-то может, если над ней провести определенные манипуляции. Ты — бомба, которая лежит себе спокойно, пока ее никто не трогает. Твое отличие от бомбы в том, что у бомбы нет своей воли. Тронут — рванет. А вот ты можешь решать, когда рвануть, а когда — нет. Поэтому ты и бомба, и тот палец, что запускает детонацию.

— Ну предположим…

— Так что каждую секунду своей жизни выбирай не рвануть.

Лёня тяжело вздохнул.

— Легко тебе говорить…

Мне? Ну как сказать? Вообще-то я бы тоже мог вызвать активную аномалию, если бы очень захотелось. Да, не пришлось бы приложить больше усилий, чем Уварову, но все же. У каждого из нас свои слабости, с которыми приходится сражаться каждый день.

Главная беда Лёни была в том, что он слишком быстро опустил руки и сам себя считал ни на что не годным.

— Садись на пол, — велел я. — Напротив меня. Давай, шевелись.

Лёня кивнул, садясь на прорезиненный коврик. Я приглушил свет и устроился напротив него.

— Закрой глаза, — сказал я. — Вдох — на четыре счёта, задержка дыхания — на четыре, выдох — на шесть. Представь, что воздух проходит через всё твоё тело, очищая его. Повторяй вслед за мной.

Он следовал моим указаниям, но его плечи оставались напряжёнными.

— Расслабься, — мягко напомнил я. — Дыхание — это основа. Если ты не можешь контролировать своё дыхание, то не сможешь контролировать и энергию. Сосредоточься только на дыхании.

Через несколько минут