— Вот, держи, — сказал он, ухмыляясь. — Для особых случаев.

Я приподнял бровь и осторожно открутил крышку. Из фляги тут же донёсся тонкий аромат дорогого виски.

— Феликс… Ты все же у нас контрабандист.

Он хитро подмигнул:

— Я — Юсупов. Мы не контрабандисты. Мы просто умеем доставать нужное.

Судя по аромату, виски был отменным. Зато, кажется, я начинал понимать, чем Феликс подкупил сержанта…

Лева Львов шагнул вперёд и протянул мне футляр с перьевой ручкой. Она была гладкой, металлической и блестела в свете лампы.

— Чтобы писала всегда и везде, — серьёзно сказал он. — Стальная. Выдержит любую передрягу, даже если тебя снова в аномалию швырнёт.

— Спасибо, Лева, — ответил я, испытывая странное тепло. Ручка была простой, тяжёлой и надёжной — настоящая рабочая вещь.

Следующим подошёл Миша Эристов с квадратной коробкой в руках.

— А это тебе к кофе, Николаев, — ухмыльнулся он и вручил мне коробку с конфетами ручной работы. — Сладкое помогает от всех бед, проверено мной лично. А уж швейцарский шоколад точно подсластит любую пилюлю.

Я засмеялся и стиснул его плечо:

— Не ожидал, Миш, но приятно. Спасибо.

Наконец, выступил Аполлон Безбородко. Он шагнул вперёд и протянул мне небольшой блокнот в кожаной обложке. На обложке было тиснение в виде незатейливого орнамента.

— Помнишь, я говорил тебе, что каждый должен сам писать свою историю? — сказал он, не изменив своему серьезному выражению лица даже сейчас. — Теперь у тебя есть место, где её писать.

Я молча принял блокнот и пробежался пальцами по гладкой коже. Что-то в этом подарке показалось мне особенно личным.

— Ребята… — начал я, чувствуя, как у меня перехватывает горло. — Спасибо вам. Правда.

Общее уханье, шутки и похлопывания по спине заразили меня теплом. Все эти подарки, шутки и простые слова ребят показывали, что я здесь не только курсант, а ещё друг и часть их маленького мира.

* * *

В библиотеке снова не топили.

Высокие окна пропускали серый свет хмурого питерского дня, а запах пыли и старых книг переплетался с лёгким ароматом чая, который кто-то принёс тайком в термосе — только так и получалось греться. Мы всей группой расположились за длинным дубовым столом в углу зала, чтобы не мешать другим курсантам, и разложили вокруг себя кучу конспектов, учебников и черновиков.

— Так, кто следующий? — спросил Андрей и заглянул в список. — Зубова.

Я сидел во главе стола, а передо мной лежали тетрадь с аккуратными записями, пара изящных закладок, нарисованных Настей Гагариной, и вышитый бисером чехол для писчих принадлежностей — подарок Катерины. Последний неизменно вызывал восхищение у окружающих своей тонкой, почти ювелирной работой.

— Тамара, твоя очередь, — сказал я, глядя поверх стопки книг на Зубову, которая листала свои записи с таким видом, будто надеялась найти в них готовый ответ. — Триэлементное заклинание и расчёт процентного соотношения эфира. Начинай с базовых формул.

Тамара подняла голову и начала отвечать, чуть замешкавшись вначале:

— Основной расчёт основывается на теории трёх взаимодействующих магических компонентов: двух стихий и связующего эфира. Формула расчета эфира… выглядит как сумма удельного содержания эфира с учётом коэффициентов… эм…

Я молча выждал паузу, позволив ей закончить.

— Коэффициенты чего? — уточнил я, пытаясь не смотреть строго.

Тамара замялась, но в этот момент вмешалась Настя Гагарина. Она сидела рядом и, конечно, знала ответ наизусть.

— Коэффициенты конверсии и трансформации, — уверенно добавила Настя, поднимая голову. — При этом расчёт нужно проводить отдельно для каждого компонента, а затем сводить к общей величине. Трёхэлементное заклинание требует чёткой балансировки, иначе структура разрушится.

— Именно так, — кивнул я, не в силах скрыть лёгкую улыбку. — Настя, молодец. Тебе бы в преподаватели.

Настя, довольная, что смогла дополнить ответ, только усмехнулась и снова углубилась в свои записи. Я знал, что из всех девушек она готова лучше всех. Её знания были почти энциклопедическими, и это в некоторой степени раздражало остальных — не потому, что они завидовали, а потому что Настя всегда успевала первой. Им бы подружиться с Мариной, сестрой Андрея.

— Тамара, Катерина, — обратился я к ним, загибая пальцы. — Вам нужно подтянуть разделы по теории конверсии и структурам. Настя, я рассчитываю, что ты поможешь им с этим.

Катерина слабо улыбнулась и пожала плечами:

— Никуда не денемся, подтянем. Настя нас натаскает.

Тамара согласно кивнула и тихо пробормотала что-то вроде: «в следующий раз отвечу лучше».

— А теперь к парням, — сказал я, заглядывая в свою тетрадь. Андрей, как всегда, сидел рядом и вёл учёт результатов. Он записывал баллы напротив каждой фамилии и криво усмехнулся:

— Вот сейчас-то и начнётся…

Я открыл учебник по общей теории магии на случайной странице и взглянул на товарищей. Феликс Юсупов тут же надменно уселся ровнее и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди:

— Что значит «начнётся»? Я в теории магии разбираюсь не хуже других. Просто иногда… путаюсь в деталях.

— Путаешься в деталях? — повторил я с прищуром. — Хорошо, Феликс, назови мне четыре основных типа эфирных потоков и их свойства.

Феликс фыркнул и начал уверенно перечислять:

— Первый — статичный, он… эм… обеспечивает устойчивость магической конструкции. Второй — динамический, обеспечивает подвижность и распределение эфира. Третий… третий поток… эм…

— Вибрационный, — подсказал Аполлон Безбородко, который сидел рядом с ним. — Образует связи и помогает передавать энергию внутри конструкции.

— Вот именно, вибрационный! — подхватил Феликс. — И четвёртый — резонансный. Он используется для синхронизации сложных магических структур.

Я кивнул, делая пометку в тетради:

— Хорошо. Не идеально, но на «четвёрку» потянет.

Феликс довольно ухмыльнулся, а Аполлон добавил с тихой усмешкой:

— Радуйся, Феликс, что я рядом сижу.

Следующими на очереди были Лева Львов и Миша Эристов. Тут-то и начались сложности. Я открыл сводку результатов их проверочных работ и покачал головой:

— Лева, Миша, у вас пробелы по трети тем. Львов, объясни мне, как рассчитывается плотность стихий при создании двух параллельных заклинаний малой конструкции?

Лева почесал затылок и мямлил что-то невнятное о корреляции и магических коэффициентах, но из этого нельзя было вычленить ни одного правильного предложения. Я тяжело вздохнул:

— Львов, завтра занимаемся. Весь вечер, не меньше.

Лева сдул со лба чёлку и кивнул:

— Я понял, Алексей. Буду стараться.

—