faience, celui de manufacturer de tabac, le sucre et le savon, d’ourdir des toiles ouvragrées et de les blanchir, de conserver le poisson par le sel et la fumée, de décomposer par la chimie le girofle et les épiceries, de preparer les vin, et même, dit-on, le secret d’en faire[135]»[136] – француз дал поистине высокую оценку голландским мастерам.

Теперь достойными осмотра считалось куда больше районов экономической активности, чем прежде. Вне пределов промышленных районов, таких как Заанстрик, иностранцы начали изучать изготовление пеньки и льна, выращивание табака, изготовление сыра и методы содержания скота, которые практиковали голландские фермеры. Их взгляды останавливались на белильных участках у подножья дюн и щетинившихся мареной полях Зеландии. Они вели оживленные беседы с «цветочниками» Харлема, стремясь вызнать секрет выращивания тюльпановых луковиц. Фарфоровые мануфактуры Делфта, изготовление курительных трубок в Гауде, огранка бриллиантов в Амстердаме, литье пушек в Гааге и бумагоделательные производства в Заанстрике привлекали множество иностранных наблюдателей. В число наиболее привлекательных для иностранцев отраслей промышленности входили химические производства, например изготовление буры, очистки камфары, создания лакмуса, киновари, синей краски[137], свинцовых белил или сулемы. К недовольству иностранцев, химическое производство было одной из тех отраслей, где предприниматели особенно ревниво хранили свои секреты. Кристиан Мартфельдт включил большое количество химических предприятий в список тех мест, где ему так и не удалось побывать во время поездки по Голландии в начале 1760-х гг. В другом списке, где перечислялись знакомства, которые Мартфельдту удалось завести, упоминался владелец лакмусовой фабрики в Утрехте Вэйнанд Копман. Но рядом с его именем стояла пометка: «отказался показать мне фабрику»[138]. Датский шпион Оле Хенкель, выдававший себя за купца, в 1782 г. предпринял неудачную попытку проникнуть на предприятие по изготовлению синей краски в Зандаме[139]. Неудивительно, что, когда Жан Шапталь в 1807 г. писал об открывшихся тайнах Голландии, прежде всего он имел в виду химическую промышленность.

Своеобразие представления

«Красота в глазах смотрящего». Теперь, когда мы проследили рост и закат идеи технологического лидерства Голландии, следует принять во внимание особенности восприятия. Совсем не очевидно, что восприятие должно соответствовать реальности. Тот факт, что в начале Нового времени очень многие весьма осведомленные люди в Европе считали, что Голландская республика во многих отношениях представляет собой вершину современных достижений в области техники, следует не просто констатировать, а осмыслить. Он порождает несколько интригующих вопросов о происхождении новшеств или усовершенствований, а также о скорости распространения технического знания и соотношения восприятия технического прогресса и реальности перемен в экономике.

Для начала зададимся вопросом, что именно означало слово «Голландия» в словосочетании «Техническое лидерство Голландии». В наблюдениях иностранцев бросается в глаза преклонение перед предметами или методами, с которыми они столкнулись в границах Соединенных провинций, часто сопровождаемое превосходными эпитетами в адрес умений местных жителей. Однако они не говорят, откуда взялись эти предметы, методы или умения. Но где же лежат корни этих чудесных технических новшеств и усовершенствований? В какой степени они были изобретены или разработаны в Голландской республике, а в какой – заимствованы? В какой степени голландцы основывались на технических достижениях других стран Европы (или за ее пределами)? Этот вопрос мы рассмотрим в четвертой главе этой книги.

Следует также обсудить, какое воздействие пример голландцев оказывал на окружающих. Даже если в определенный период иностранные наблюдатели находились под глубоким впечатлением от достижений Голландии в разных областях техники, это вовсе не значит, что технические знания, относившиеся к этим областям, легко и просто распространялись по другим европейским странам. Восхищение не всегда толкает к подражанию. С другой стороны, технические знания могли находить путь из Голландской республики в другие европейские страны (и далее) и до и после того, как идея о лидерстве голландцев в области техники распространилась среди широкой публики. Темп проникновения технического знания вовсе не обязательно совпадает с динамикой изменений восприятия лидерства. Таким образом, следует внимательно проанализировать реальный размах и временны́е параметры распространения техники и технологии из Нидерландов. Этому будет посвящена пятая глава.

Третий важный вопрос касается связи между представлениями о техническом прогрессе и реальными переменами в экономике. Если исходить из того, что характеристика экономики Нидерландов, вкратце приведенная в первой главе, более или менее верна, то придется признать, что мы столкнулись с парадоксом. Идея технического лидерства Голландии получила широкое распространение лишь к завершению эпохи ее экономического роста. Этот парадокс может приводить к двум разным выводам. Возможно, Республика достигла вершины своего технического развития уже после того, как процесс экономического роста внезапно застопорился. Возможно также, что между реальным и воспринимаемым развитием существовал временной разрыв. Предметы, технологии или умения, которые позднее расценивались как воплощение голландского лидерства в технике, могли по большей части появиться до того, как получили признание в этом качестве от иностранных наблюдателей, то есть именно в период наиболее быстрого экономического роста Республики. Если справедлива первая гипотеза, связь между техническим прогрессом и экономическим ростом была намного слабее, чем в случае второй гипотезы. Разрешить противоречие поможет только более тщательный анализ процесса развития техники как таковой и реального вклада изменений в технике в увеличение масштаба экономики Голландской республики, которому будет посвящена следующая глава.

Глава 3

Изменения в техническом развитии и голландская экономическая экспансия в период 1350–1800 годов

Введение

Синхронное развитие уровня техники и экономического состояния Нидерландов не осталось незамеченным. Некоторые историки, в том числе Чарльз Уилсон, Ян де Врис и Джонатан Израэль[140], предположили, что экономическое процветание Нидерландов в XVII в. и промышленные успехи страны должны были иметь какую-то связь с ее беспрецедентными достижениями в развитии техники. Однако глубина и природа этой связи никогда еще не изучалась всесторонним, систематическим образом. Зачастую в работах, посвященных экономике Голландской республики, технические новации не учитывались вовсе. Причиной такого пренебрежения частично является более общая проблема выявления роли развития технологий в экономическом росте. В конце концов, нельзя же сводить причины экономического роста к одним только переменам и новациям в технике и технологиях – Джоэль Мокир назвал это «рост по Шумпетеру», ведь есть и факторы роста основных фондов (рост по Солоу), объемов торговли (рост по Смиту) и целый ряд размерных эффектов[141]. Нелегко определить, в какой степени экономический рост может быть связан с техническим развитием. Оценки вклада технических новшеств, даже в условиях обилия информации, часто остаются весьма грубыми – что уж говорить об эпохе начала Нового времени, данные о которой часто приблизительны, а то и вовсе отсутствуют. Что касается Нидерландов