ты будешь, – сказала Жанна, ставя перед мальчиками по кружке. Костя заглянул внутрь и уловил аромат ягодного компота. – Если хочешь чай, я могу отвести тебя в подсобку, здесь рядом.

– Нет, спасибо, – он помотал головой и благодарно пододвинул к себе кружку.

Катя с Жанной развернули свои стулья под таким углом, чтобы оказаться почти напротив мальчиков, но не упираться коленями в переднюю стенку их парты.

– Мы каждый день меняемся, кто ходит за перекусом, – пояснил Никита, хрустя морковными дольками. – Можно, конечно, спуститься до столовой, там выбор больше – есть булочки и сок, бутерброды можно сделать, но мы обычно берём, что приносят в подсобную кухню. Там есть раковина, если надо руки помыть, холодильник и электрический чайник с посудой.

– Кстати, – встрепенулась Жанна, отвлекаясь от батончика, и достала из заднего кармана джинсов упаковку влажных и сухих салфеток.

Костя откусил от своего батончика и на пробу пожевал. На зубах похрустывали хлопья, семечки и кусочки фундука, немного приторную сладость мёда разбавляла кислинка сухих ягод клюквы.

Пару минут они молча жевали и хрустели. Запив батончик компотом, Костя взял с тарелки пару яблочных долек и, откусив, с любопытством спросил:

– А почему «Веник»?

Никита громко фыркнул, даже Катя легонько улыбнулась.

Жанна с невозмутимым видом пожала плечами, но Костя уловил в её глазах весёлые искорки.

– Потому что голик.

Костя недоумённо нахмурился.

– Это такой веник из голых веток, – тихо объяснила Катя.

Костя понимающе протянул:

– А-а… – Помолчав, размышляя обо всём, что ему уже рассказали, он спросил: – Значит, он тоже богатырь, как его друзья, но они – базисные, а он именной?

– И потому считает себя выше всех остальных, – добавила Жанна.

– В смысле? Ты же тоже именная, – не понял Костя.

– Но у меня нет папы-бизнесмена и политика, – ответила она. – Веник считает, что раз у него папа – крутой илья-муромец, то его здесь все должны превозносить и прислуживать. Ну, – хмыкнула она, – получается у него это только с богатырями.

– А что в этом такого особенного – в том, что он илья-муромец? – спросил Костя. На его скромный взгляд, жар-птица или тот же соловей-разбойник были куда интереснее даже именного богатыря.

– В том-то и дело, что особо ничего! – воскликнул Никита, вдруг распалившись. – Ну да, именные богатыри сильные, обычно сильнее базисных, хотя тут тоже как посмотреть. На физре, например, Игорь далеко не лучше всех по нормативам. Считается, что именные богатыри – прирождённые лидеры, у них особая харизма, которая позволяет им вести людей за собой, что делает их гениальными полководцами. – Он поморщился. – Или бизнесменами и политиками. Но что в этом такого? Он просто пользуется тем, что у именных богатырей исторически хорошая репутация, они любимы просто потому, что они главные герои кучи былин и сказок, из-за этого им многое прощается.

«Даже обзывания?» – едва не спросил Костя, но прикусил язык, вспомнив бурную реакцию ребят на слово «недоморец». Он легко догадался, что это было производное от «недолукоморца», и, стоило признать, звучало намного обиднее «полулукоморца». Для Никиты это явно была болезненная тема, и Костя его прекрасно понимал, поэтому мысленно зарёкся не произносить вслух ни то, ни другое слово.

Глава 11

Признание

– И раз мы заговорили о том, кому что прощается, – поставив на свою парту опустевшую кружку, деловито сказала Жанна и взглянула в глаза Косте. – Что у тебя за история? Как ты к нам попал?

Никита открыл рот, но сразу же захлопнул и виновато покосился на Костю. Даже Катя не стала возражать, хотя и потупилась.

Костя обхватил свою почти пустую кружку обеими руками и вздохнул. Он понимал, что в их интересе не было злого умысла, ребятам просто было любопытно. На их месте он бы тоже мучился вопросами о новом друге – по крайней мере, Костя очень надеялся, что эти трое думали о нём именно так. А начинать дружбу со лжи или утаивания не сулило ничего хорошего.

И он решился. Не поднимая глаз от отражения потолочной лампы в остатках компота, Костя поведал, не вдаваясь в подробности, как по глупости оказался в заложниках у одноклассника и начал воровать у посетителей торгового центра, пока его не нашёл серый-волк, сотрудничающий с лицеем.

Ребята слушали молча. Краем глаза Костя видел, как Жанна в какой-то момент упёрла подбородок в ладонь и отвернула голову в сторону двери. Катя тогда быстро на неё глянула, но говорить ничего не стала. Никита задумчиво водил по нижней губе надкусанным ломтиком моркови и указательным пальцем левой руки проворачивал на столе пустую кружку.

– И вот так я оказался сегодня здесь, – подытожил Костя, надеясь, что эта напускная бравада скроет дрожь в голосе.

Потянулись томительные секунды. Одна, вторая, третья…

– М-да… – крякнул Никита и, бросив в рот морковный ломтик, захрустел. Костя опустил грустную часть об отношениях с бабушкой, и у него потеплело на сердце, что друг правильно его понял и не стал об этом упоминать.

– Ну, – дёрнув плечом, откинулась на спинку стула Жанна. – Не переживай. Было – и забыли, всякий может ошибиться.

Костя удивлённо на неё воззрился. Конечно, он рассчитывал на понимание и поддержку, но чтобы все трое вот так просто отнеслись к его истории…

– Ты же на самом деле не хотел этого делать? – заметив его растерянность, подала голос Катя.

Костя, вздрогнув, встретился взглядом с её мятными глазами, прямо смотревшими на него из-за густой чёлки, и быстро замотал головой.

Катя кивнула и глянула на часы.

– Пойдём, Жанн, скоро уже звонок.

Они собрали пустые тарелки и кружки и вышли из класса.

Никита, дождавшись, когда девочки скроются за дверью, ободряюще улыбнулся Косте.

– Ты далеко не первый и не последний лукоморец, попавший в беду из-за своих сил. Или по незнанию или неопытности применивший их во зло. А с тебя так вообще спрос маленький, ты ведь даже не знал, что ты лукоморец. Главное – что и как ты будешь делать теперь. Большинство лицеистских, и учителя в том числе, прекрасно это понимают, многие и сами пережили нечто подобное. Хотя, – наморщил он нос, – всегда будут те, кому только повод дай, лишь бы кого-нибудь унизить. Будто они тем самым могут сами возвыситься. На них просто старайся не обращать внимания.

Костя кивнул, понимая, что сосед имел в виду Игоря и его друзей.

Никита внезапно скорчил гримасу.

– Правда… Ты всё-таки кощей, а это в глазах многих что-то вроде чёрной метки. Мама рассказывала, когда она училась, к ней тоже относились с