и сыров. Справа выстроились в два ряда блюдца с красочным ассорти из кусочков огурцов, помидоров, сладкого перца и кукурузы, следом расположились две корзины с красными и зелёными яблоками и немного скошенная пирамида из йогуртов. Чай и какао стояли на отдельном столе у стены посреди столовой.

Очередь двигалась быстро, и Костя обратил внимание, что некоторые ребята накладывали себе сами, выбирая, чего им хочется, но большинство просто протягивали поднос одной из женщин, и та в секунды заполняла их теми или иными блюдами, ни о чём не спрашивая.

Настал черёд стоявшей перед Костей Жанны. Та оказалась из «самостоятельных»: кинула себе на поднос булочку, положила в тарелку блинов, щедро полила их сверху вареньем и, ухватив баночку йогурта, уже устремилась к столу с горячими напитками, но полная раздатчица, несмотря на свой небольшой рост, молниеносно перевесилась через прилавок и поймала Жанну за лямку рюкзака.

– Жанна, – произнесла она не терпящим возражений тоном.

Секунду девочка смотрела прямо перед собой, упрямо вздёрнув подбородок, но затем едва заметно обмякла и, положив йогурт на поднос, не глядя взяла из корзины зелёное яблоко.

Женщина осуждающе покачала головой, но отпустила её.

Костя, наблюдавший за этой сценой, совершенно забыл, что стоит перед второй раздатчицей, и пришёл в себя, только когда из его рук выдернули поднос. Он торопливо повернулся.

– Ты Костя, да, новенький? – с ласковой улыбкой спросила высокая молодая раздатчица. Говорила она с едва различимым акцентом, тёплым и тягучим, как мёд. – Бедненький, да ты бледный, как смерть, поди, всю ночь не спал? Могли бы и дать тебе выспаться сегодня, какие ж уроки, когда голова не работает. Ну ничего, сейчас покушаешь хорошо, сил наберёшься.

Пока женщина говорила, её руки с умопомрачительной скоростью летали над прилавком: соорудили бутерброд с колбасой, но не прикоснувшись к сыру; намазали половинку булочки малиновым вареньем; положили в тарелку яичницы с горкой и сосиску, поставили рядом блюдце с овощами и добавили в оставшийся свободным угол подноса большое красное яблоко.

– С-спасибо, – оторопело пробормотал Костя, машинально принимая назад поднос.

– Приятного аппетита, зайчик, – пожелала раздатчица.

Костя двинулся было за Никитой, который, заняв освободившееся место у второй женщины, тоже успел получить свой завтрак, но остановился через два шага. Он не мог оторвать глаз от подноса. Откуда эта женщина знала, что он категорически не любит сыр? Почему выбрала именно малиновое варенье, обожаемое Костей, а не клубничное или абрикосовое, которые стояли рядом? Ладно, предположим, что красное яблоко она взяла случайно, хотя Костя действительно предпочитал именно этот сорт из-за его сладкой рыхлой мякоти, но как она догадалась, что он ест яичницу только так, поливая её кетчупом?

Никита, обнаруживший отсутствие Кости у себя за спиной, быстро вернулся и, заметив его ошарашенный вид, понимающе кивнул.

– Что, положила всё, что ты любишь, и именно так, как ты любишь?

Костя резко вскинул голову и повернулся к мальчику.

– Пошли, не перегораживай проход, – Никита легонько пихнул его локтем в спину и повёл дальше к столу с напитками. – Не удивляйся, Сафият Салиховна – домовой, как и почти вся их семья. Они живут и работают в лицее уже не одно поколение, заботясь обо всех – не только об учениках, но и о самом здании, ремонтируя, подправляя, где что нужно. Сафият Салиховна и Зара Рашидовна могут интуитивно определить не только что из еды тебе нравится, но и что действительно нужно твоему организму. Как личный диетолог, которому достаточно одного взгляда на тебя, чтобы составить правильный рацион питания.

– Ого, – только и смог выдохнуть Костя. Он начал подозревать, что ещё много раз это скажет. И не только за сегодня.

Налив себе по кружке горячего какао, они направились к третьему с дальнего края столу. За ним уже сидела Жанна и ещё одна девочка с прямыми волосами чуть ниже плеч, которые, насколько Костя мог судить, должны были пылать как спелые мандарины, но висели тусклыми паклями цвета пожухлых осенних листьев. Девочка сильно сутулилась, и черты её лица скрадывала густая тень от длинной чёлки.

– Привет, Катя, – поздоровался Никита, садясь рядом с рыжей девочкой, и махнул на Костю, опускающегося на соседний с Жанной стул. – Это Костя Белов.

Катя чуть приподняла голову, и Костя на секунду встретился взглядом с ее большими, зелёно-голубыми, как мятные леденцы, глазами, окаймлёнными коричневыми ресницами. Но она почти сразу опять наклонилась вперёд, скрыв лицо за шторой волос, и едва слышно сказала:

– Привет.

– П-привет, – запнувшись, выговорил Костя. Он растерялся, потому что, когда Катя взглянула на него, свет люстры над ними на краткий миг высветил её подбородок, который был зеленоватый. Не просто очень бледный, как говорят о тех, кого тошнит, но в буквальном смысле как сильно разведённая акварельная зелёная краска. Вдобавок кожу Кати покрывали маленькие пупырышки, как у…

«Царевна-лягушка!» – мысленно ахнул Костя, вспомнив слова Жанны.

– Он кощей, – сообщила Жанна с полным ртом йогурта.

Катя, вяло тыкающая вилкой в половинку гренки на своей тарелке, замерла, а затем снова, совсем чуть-чуть, но подняла голову. А Жанна, облизнув остатки йогурта с ложки, продолжила:

– И он пока так и не рассказал, за что его к нам сослали.

Никита слегка поморщился, но на этот раз вмешиваться не стал. Возможно, не хотел брызгать на весь стол не до конца прожёванными яйцами и сосиской. Или же знал, что за него это сделает другой.

– Жанна! – тихо, но с отчётливой предупреждающей ноткой воскликнула Катя.

– Ладно-ладно, – неожиданно для Кости легко отступила Жанна и принялась с аппетитом истреблять свою стопку блинов.

Катя стала резать гренку на аккуратные кусочки, и Костя решил последовать примеру соседей по столу и впился зубами в бутерброд.

Никита быстро смёл всё со своей тарелки и, помахивая в воздухе ломтиком огурца, вернулся к объяснениям:

– В столовой кормят четыре раза в день: завтрак, обед, полдник и ужин, но днём она постоянно открыта, можно приходить за соками, компотом, фруктами, морковными палочками, злаковыми батончиками. Всё своё, готовят здесь же. Кроме соков, – уточнил он, нахмурившись. – В общежитии на каждом этаже есть небольшая кухня, там стоит электрический чайник и холодильник с теми же соками, батончиками и фруктами. В комнату приносить можно, но с условием, чтобы всё вовремя выкидывали и не складировали у себя кружки и стаканы.

– Иначе придёт Амина Рашидовна, – вставила Жанна, собирая последним блином остатки варенья на тарелке.

– Иначе придёт Амина Рашидовна, – согласно покивал Никита. И пояснил для Кости: – Она тоже домовой, не просто завхоз, а домовые на своей территории чуют беспорядок и неисправности, будь то перегоревшая лампочка