Он услышал телефон в своем кабинете еще из коридора. Бросился к двери, загремел ключами. Если бы звонок переводил диспетчер, Олега Сергеевича бы предупредили, но этого не случилось, а значит, звонили напрямую. Далеко не у многих имелась такая возможность.

Чекист влетел в кабинет и одним прыжком оказался около телефона. Снял трубку, случайно опрокинув стопку бумаг со стола.

– Главко на линии.

Он вслушивался, до боли прижимая грубый пластик к уху. Еще несколько секунд обдумывал ответ.

– Понял, – сказал холодно. – Возвращайтесь в подвал и ждите подкрепление.

***

Он не знал, сколько петлял по темным коридорам, замедляясь, лишь чтобы пристрелить очередную тварь. Спасительная герма, отрезавшая вой сирены, осталась далеко за спиной. Последний магазин Ералаша опустел наполовину.

Дима прислонился к стене и закрыл глаза. Звон ушел, оставив после себя медленно угасающий писк в ушах, и парень почувствовал, что вот-вот рухнет на месте. Хотелось пить, пустая фляга дразнила своей легкостью.

– Дикий, ты? – спросила вспышка белого света, вынырнувшая из темноты. Потребовалось несколько секунд на осознание, что это подствольный фонарик.

– Я.

– Скажи, как меня зовут? – Ликвидатор не спешил опускать оружие. Дима не видел его лица, но узнал по голосу.

– Хохол.

– Нет, настоящее имя.

– Лёша тебя зовут. К чему это? Я же с оружием, – устало спросил Дима и не сдержался, присел.

– Дык кто же его знает, а вдруг приспособились. Лишним не будет. – Хохол убрал автомат и подошел ближе, опустился на пол рядом. – Разминулись мы с тобой, значится. Рация-то у меня сдохла. Я как сирену услышал, давай по коридорам лететь, не глядючи. А когда незапертую герму увидал, чуть не уссался на радостях. Повезло.

– Вода есть?

– А датчик у тебя есть? Если газ?

Дима стянул противогаз, и его чуть не вырвало: в нос ударила смесь затхлости коридора и вони засохшей корки с костюма.

Хохол несколько мгновений всматривался в сморщенное лицо парня, затем снял свою защиту.

– Ну точно, Дикий, – прогудел, зажимая нос тыльной стороной ладони, и протянул флягу.

От холодной, чуть сладковатой воды сводило зубы, а в голове делалось чище.

– Я убил его. – Дима неохотно оторвался от горлышка. – Он стрелял в меня. И я его убил.

– Кого?

Простой вопрос что-то шевельнул внутри.

– Лысого, – неуверенно сказал Дима и задумался, что так мало запомнил из последней стрельбы. Чертов гул, упор приклада в плечо и разлетающиеся ошметки пластичных тел… Все смешалось, будто после сна: стоит открыть глаза – и видишь лишь блеклые тени.

– Врать не буду, не шибко за его судьбу болел. – Хохол помолчал. – Падлой был той еще.

Дима покосился на ликвидатора и ничего не сказал. Неподалеку слизь вновь завела свою песнь.

Лёша посмотрел в темноту коридора.

– Слышишь? Здесь эта дрянь другая. Никогда раньше такой не встречал.

Какое-то время они обсуждали, что делать дальше. Отряд Гаврилы запечатался, но спешить им на выручку, рискуя попасть под Самосбор, вряд ли стоило. Сидеть на месте тоже не хотелось. Оставалось двигаться дальше в надежде найти выход и позвать помощь.

– Сами они не выберутся. Рация если уцелела, то до штаба уже не дотянет, а ловить случайную частоту здесь что пальцем жопу вытирать.

– Из подвала наверняка несколько выходов, значит, один, скорее всего, неподалеку. – Дима поднялся, удивляясь уверенности в своем голосе.

Тварей то ли всех расстреляли, то ли они вновь прятались по углам за трубами. Снова пустые коридоры, очередная гермодверь, снова открытая, ржавый короб с рубильниками внутри…

Короткие щелчки один за другим – и над головами с низким гулом загорелись яркие лампы, залив помещение холодным светом. Дышать разом стало легче; может, привыкли к вони от костюмов, а может, под высокими, в два раза выше обычного, потолками действительно больше кислорода.

– Это поезд? Мать-перемать, это настоящий поезд? – Хохол едва не выронил автомат. – Только на картинке видал такие!

Дима окинул взглядом пыльную платформу и два сине-зеленых вагона с некогда белой буквой «М». Свет фонарика через мутную плесень стекла выхватил железные бочки, плотно составленные между поручнями.

– Обесточен, скорее всего, – крикнул Лёша из кабины машиниста. – Надо поискать, может пульт найдем или еще чего. Сколько ж он тут стоит?

– Интересно, куда они ведут, – отозвался Дима, вглядываясь в туннели.

Он слышал, что где-то железнодорожные пути тянутся на много километров и связывают десятки килоблоков, но до конца не верил байкам.

– Пойдем, осмотримся, – махнул рукой Хохол.

Стоило заглянуть в один из широких проемов, тянущихся вдоль платформы, и поезд сразу забылся. Они бродили между набитыми под завязку стеллажами, испытывая смешанные чувства ликования и страха; так голодающий, уверенный, что еды не осталось, находит на полке холодильника вмерзший в лед тюбик последнего биоконцентрата и боится моргнуть – вдруг спасение исчезнет, растворится мороком больного разума.

Хохол первые мгновения молчал, выпучив глаза и забыв про автомат, который свободно болтался на ремне и шлепал по бедру. Даже обычно серое лицо ликвидатора, казалось, засветилось ярче потолочных ламп.

– Ай да Дикий, ай да сучье племя! – подскочил он к Диме, собирался уже обнять, повинуясь порыву, но вовремя вспомнил, откуда они выбрались, и лишь с силой хлопнул по спине. – Прав ты был, во всем прав!

Железные баночки без этикеток с выдавленным номером. ГОСТ 5284-84/4 – уже знакомая тушенка, содержимое остальных неизвестно, но явно съедобно. И хватит этого…

– На тысячу ртов! – не унимался Хохол, ныряя из проема в проем и с каждым найденным стеллажом становясь все громче.

Дима думал, что запасов здесь гораздо больше, чем в схроне, который отыскали они с братом. Вот только чье это богатство? Сколько оно здесь лежит и почему оставлено без присмотра?

За очередным поворотом вдоль стен тянулись ряды с жестянками покрупнее, не меньше метра в диаметре и около полутора в высоту.

– Ну-ка посмотрим. – Хохол вскрыл одну и перевернул. Железо звякнуло о бетон. – Ба! Да это же стволы! Разобранные Ералаши.

Ликвидатор перебирал липкие от масла детали.

– Похоже, новенькие. Значит, и патроны где-то рядом. Сколько тут таких, как думаешь?

Дима не ответил.

Лифт они нашли не сразу, в одном из отдаленных коридоров без света. Под опустившийся потолок вернулся смрад застоявшейся затхлости. Сверху донесся нарастающий скрип и затих, приблизившись. Створки грузовой кабины распахнулись.

– Пока все гладко, – сказал Хохол у Димы за спиной. – Мы заслужили, а? Только бы не сглазить.

На панели было всего две кнопки: первый и минус первый. Когда двери закрывались, Дима запоздало вспомнил, что подвал – это минус второй.

***

– Слишком… У-ух. Слишком я стар для этого дерьма. – Хохол наклонился, упершись в колени, чтобы отдышаться. Потом махнул рукой и уселся прямо на ступеньки. Стянул противогаз. – Передохнем малька. Будешь?

Дима помедлил и достал папиросу из протянутой пачки. После расставания с братом он не вспоминал о куреве, да и раньше поддавался дурной привычке лишь за компанию.

– Это двадцать седьмой? – спросил Лёша и закашлялся дымом. – Еще пилить и пилить.

Дима кивнул и