Когда я снова вставляю вилку, он все еще не работает.

Я подхожу к двери и распахиваю ее.

Прежде, чем я произношу хоть слово, мама кричит внизу коридора.

– Проблемы, Эмма?

Раздражение колет меня прямо в спину. Уже по ее тону я могу сказать, что она что-

то сделала.

– Ты вырубила Интернет?

– Может быть, ты заметила бы это, если бы не была так занята игнорированием

меня.

Мне хочется проломить стену.

– И ты называешь меня незрелой?

Она подходит к двери своей спальни. Втирая лосьон для рук. На мгновение я

чувствую себя так, будто между нами какое-то противостояние.

– Может быть, ночь без Интернета пойдет тебе на пользу, – говорит она. – Будет

время подумать.

– Не знаю, почему папа с тобой связался, – рявкаю я.

Она отшатывается назад, будто я ее ударила.

Но отключение Интернета похоже на то, будто она ударила меня.

Я вползаю обратно в свою комнату и захлопываю дверь. Мое горло крепко

сдавлено. Я уже начинаю сожалеть о том, что только что сказала.

Хуже всего то, что я начинаю говорить, как она. Может быть, страсть к играм

передалась мне с ДНК моего отца, но любовь к нападкам – это все ее.

Я закрываю лэптоп и достаю телефон. Я могла бы подключиться к своему

мобильнику через Блютус и таким образом подключиться к Интернету, но для игр этого

недостаточно. Единственный способ, как мама могла отключить Интернет – это через

коробку Verzion в подвале, так что мне просто нужно дождаться, пока она заснет, чтобы

подключить его обратно. Не катастрофа, но заноза в заднице.

Эмма: Мама только что отключила Интернет.

Кейт: Кажется, она не очень обрадовалась тому, что ты ее игноришь.

Эмма: Ты на чьей стороне?

Кейт: Я не принимала ничью сторону! Просто сказала.

Я не знаю, что сказать. Мое душевное состояние полетело к черту в считанные

минуты. Сейчас мне хочется затеять разборки с любым.

И где это Nightmare, когда он мне так нужен?

Проходит много времени, прежде чем маленькие серые точки появляются со

стороны Кейт.

Кейт: Спасибо за приглашение. Думаю, я пойду спать.

Эмма: Ладно.

Долгое время я сижу в абсолютной тишине. Текси забирается на кровать и

плюхается рядом со мной. Ее голова падает мне на колени.

Я захожу в сообщения на телефоне, чтобы ответить Итану через 5Core. Я не хочу

жаловаться на Nightmare. Это заставляет меня чувствовать себя слабой, как будто я не

могу справиться с небольшой перепалкой.

Пятница, 16 марта 9:14 вечера

От: Azure M

Кому: Итан_717

Мама вырубила Интернет. Жду, когда она заснет, чтобы подключить его

обратно.

Его ответ приходит почти сразу же.

Пятница, 16 марта 9:15 вечера

От: Итан_717

Кому: Azure M

Это что-то новенькое. Я буду тут всю ночь. Ура, пятница.

Я улыбаюсь. «Ура, пятница».

Пятница, 16 марта 9:16 вечера

От: Azure M

Кому: Итан_717

Дай мне час. В зависимости от того, сколько бокалов вина она выпила, может

быть это займет даже меньше времени.

Новое сообщение приходит почти мгновенно. Я широко улыбаюсь.

Но затем вижу имя отправителя.

Пятница, 16 марта 9: 16 вечера

От: N1ghtmare

Кому: Azure M

Эй, смотри-ка, я нашел тебя на 5Core.

Милая фотка.

Я замираю, глядя на сообщение.

Мои ники одинаковые и там и там. В этом нет ничего особенного.

Но содержание его сообщения вызывает у меня тревогу.

Никто раньше не связывал Azure M с Эммой Блю, но я таращусь на его сообщение

и осознаю, как легко можно будет установить эту связь. На моей профильной фотографии

не видно лица, но видно мою спину. Кейт сделала фотку в прошлом октябре, на Осеннем

Фестивале. Мои руки подняты, и я веселюсь после того, как бросила вишневый торт со

взбитыми сливками в полузащитника и попала ему точно в лицо.

На фотке моя коса свисает точно посреди спины.

И на мне футболка с логотипом Старшей Школы Хэмилтона.

Я не могу удалить ее отсюда. Мне нужно спуститься вниз и подсоединить роутер.

Мое сердце бьется так сильно, что почти причиняет боль, и адреналин бежит по венам.

Пальцы трясутся над экраном телефона.

Но затем я приказываю себе успокоиться.

Azure M – не настолько очевидный ник.

Так же, как и Старшая Школа Хэмилтона. Моя коса скрывает половину слов. Я

знаю, что на ней стоит, потому что это моя футболка, но на уменьшенном изображении ее

почти не прочесть.

Не говоря уже о том, что я хожу в школу с двумя тысячами других ребят.

И он мне не угрожал. Он всего лишь написал «милая фотка». Он мог бы

прокомментировать мою задницу. Должно быть, он и говорил о моей заднице.

Это просчитанный ход, чтобы заставить меня волноваться. Это сработало, но это не

преступление.

Это даже не то сообщение, о котором я могу доложить. Что бы я сказала?