– Откуда? – Диана внимательно смотрела на едва заметный старый шрам.

– Очень давно, из детства.

Диана поморщилась, а потом глаза ее увлажнились от подступивших слез.

– Госпожа, я расстроил вас? – нахмурился Кай.

– Нет, просто… – она в последний раз провела полотенцем по его коже. – Просто мне невыносима мысль о том, настолько тяжелая твоя жизнь. А гладиаторские игры я просто ненавижу.

Она бросила полотенце в тарелку и отвернулась, смахивая набежавшие слезы. Она бы ни за что не призналась Каю, что ей претила мысль о том, что подобные вещи угодны богам. Иногда она задавалась вопросом, почему они не ударят в арену молнией, как тогда в дерево в день ее смотрин. Неужели даже для них рабы – люди второго сорта?

Точнее, не люди. Животные, как их называет Талия.

– Госпожа, позвольте мне сказать, – позвал Кай.

Диана обернулась и грустно посмотрела на него.

– Вы хранительница рабов, как богиня, в честь которой вас назвали. Вы всегда стараетесь защитить своих слуг и относитесь к ним с добротой. И вы самая необычная римлянка из всех, кого я встречал, – признался он.

Кай устыдился того, что вчера подумал, будто она ищет какую-то выгоду. Сейчас он убедился, что Диана по-доброму относится не только к подруге Невии, но и к нему. Эта мысль приятно согревала душу, как и взгляд госпожи.

– Мне жаль, что твоя жизнь сложилась так, – искренне сказала она, нежно прикоснувшись к его обнаженному плечу, там же, где вчера его коснулась Энеида.

Только в этот раз внутри что-то дрогнуло от простого прикосновения нежных пальцев. От взгляда широко распахнутых зеленых глаз. Кай завороженно смотрел на свою госпожу, не зная, что и сказать, только слышал, как кровь шумит в висках.

Дверь распахнулась одновременно с тем, как Диана отдернула свои пальцы, испугавшись своего порыва. Она не понимала, зачем решила без нужды прикоснуться к Каю, но была рада, что появление Невии избавило ее от необходимости объяснять свой поступок.

– Диана, я принесла мазь, – она вручила глубокое блюдце госпоже. – Могу я помочь?

– Нет, я сама.

Диана зачерпнула пальцами немного мази, а потом очень аккуратно нанесла ее на рану, стараясь не думать о том, как загорелая кожа Кая обжигает ее пальцы. О том, что она впервые в жизни вот так касается мужчины. Это было странно и очень волнительно, а еще немного неловко, потому что он не отрывал от нее взгляда своих пронзительно-серых глаз.

– Не больно? – спросила она, чтобы хоть как-то разбавить давящую тишину.

– Нет, госпожа.

– Хорошо, – пробормотала Диана, стараясь думать о ране, а не о том, как красиво тело гладиатора.

Когда она закончила, Кай сам поправил тунику, чтобы не смущать Диану еще сильнее.

– Невия, верни Агриппу мазь и принеси, пожалуйста, вина. И что-нибудь перекусить, я не хочу спускаться вниз.

– Как насчет овечьего сыра и персиков? – весело предложила Невия.

– В самый раз, – одобрила Диана, провожая ее взглядом. – Кай, присядь, пожалуйста, и отдохни. Я бы предложила тебе пойти к себе, но…

– Но я не оставлю вас, – закончил за нее Кай. – Спасибо за заботу, гос… Диана.

Было непривычно обращаться к ней по имени, но ее улыбка того стоила. Кай смотрел, как она читает свиток, который начала утром, и думал о том, что не позволит никому нанести ей вред. Госпожа слишком добрая и, кажется, даже не замечает, что у нее хватает недоброжелателей. Талия, которая явно видит в падчерице угрозу, Энеида, которая завидует всему, что есть у Дианы. А еще его беспокоила история с Бассой и ее возможным любовником. Там, где есть интриги, есть угрозы. А на этой вилле тайн было предостаточно.

В конце концов, почему Алис не нашел никакой зацепки? Возможно ли, что он сам причастен к покушению и прикрывает заказчика?

Кай помотал головой, отгоняя эту мысль. Нельзя подозревать начальника стражи просто потому, что он недостаточно хорошо выполняет свою работу. К тому же есть вероятность, что на Диану напал профессионал. Хотя разве могла бы какая-то шкатулка остановить того, кто знал, что делает?

Гладиатор снова и снова прокручивал в голове все, что Алис рассказал ему о нападении пару дней назад, когда Кай решился его расспросить. Начальник стражи сначала отказался говорить, но потом решил, что пользы от этого может быть больше, чем вреда, и поделился всем, что знал. А знал он до безобразия мало.

– Кай, – вдруг позвала Диана.

Он уставился на нее, с интересом ожидая, что она скажет.

– Мой платок… – Кай заметил, как она перебирает пальцами край туники. – Ты тогда поймал его на арене.

Кай кивнул, не понимая, куда она ведет.

– Ты… что ты с ним сделал?

– Ланиста отобрал его у меня, – соврал Кай.

Не мог же он признаться, что хранит ее платок у себя и каждый раз перед тем, как уснуть, подолгу держит его в руке.

– Жаль, – расстроенно сказала Диана.

Она сделала вид, что читает, а сама думала о том, что она с ума сошла, раз думала, что Кай хранит его у себя.

Стало ужасно стыдно за то, что втайне ей очень хотелось услышать именно это.

* * *

Диана с наслаждением погрузилась в теплую воду, благоухавшую маслами. Откинувшись на бортик купели, она прикрыла глаза, радуясь, что гости наконец-то уехали. Демедий и Маркус пробыли до самого ужина, на который ей все-таки пришлось спуститься по просьбе Талии, которая успела вернуться от своей подруги.

Мачеха впервые за долгое время казалась по-настоящему довольной: Маркус и Демедий наперебой восхищались гостеприимством их дома и Энеидой, которая завоевала за столом всеобщее внимание. Эни раздулась от самодовольства и то и дело кидала на сестру победные взгляды, будто одолела ее в состязании.

Вот только Диана никогда с ней не соревновалась.

– Диана, помочь тебе вымыть голову? – тихо спросила Невия, поставив на край купели поднос с принадлежностями для мытья.

– Невия, я справлюсь, – улыбнулась Диана, взяв в руки оливковое мыло. – Слава богам, рука зажила, так что твоя помощь мне не нужна.

– Тогда пойду приготовлю твою комнату ко сну, – кивнула Невия.

Лишь когда та выпорхнула из комнаты, Диана вдруг поняла, что осталась наедине с Каем. В термах! До этого Невия помогала ей мыться, и ее шутки и смешки отвлекали Диану от мысли о том, что она совершенно голая в одном помещении с мужчиной. И хотя Кай стоял к ней спиной и не мог ее видеть, Диану охватил такой стыд, что она покраснела до корней волос.

А еще более стыдно