Шрифт:
Закладка:
– Чего тебе, подруга?
Грета еще разок толкнула его лапой, а в глазах столько голодной грусти… Павел не выдержал, от мяса отделил кусочек и дал собаке, та проглотила и более настойчиво толкнула лапой, мол, не жадничай. Но позвонил Феликс, ту уж не до собак. Павел торопливо оделся, отдал ключи соседке и сбежал вниз. Феликс ни словом не обмолвился по поводу смены адреса, всего лишь спросил, куда ехать.
– Сначала в больницу, потом ко мне в кабинет.
– Ты не потерял фотки блондинок?
– За кого ты меня держишь! – разыграл оскорбленного Павел, однако надолго его не хватило. – Не знаю, что это за фотки. Все блондинки, все светлоглазые, все красавицы. И фотки качественные, как для журнала готовили. Но на что намекнула женщина, принеся их в ЧОП, кто она, где ее искать?
– Ну, не все светлоглазые и красивые, одна выбивается.
– Ты несправедлив. Конечно, Оксана Маслова не столь красива, как остальные восемь, но глаз она притягивает именно тем, что отличается… не в отрицательном смысле, нет. – Для верности, дабы собрать мысли, Павел достал из кейса фото Оксаны. – У нее есть шарм. Даже на этом снимке, где она запечатлена совсем юной, виден шарм – дерзость во взгляде, независимость… сексуальность.
– Ай, брось. Где ты нашел у нее сексуальность?
– Да, да, сексуальность… эдакая скрытая, загадочная. Сейчас она выглядит эффектней, но здесь привлекательней, впрочем, это неважно. Странно, тут Маслова блондинка… крашеная, полагаю.
– Ой, девчонки меняют цвет волос, как платья.
– Итак, девять блондинок! Девять… Наверно в этом спрятана суть, до которой попробуй, доберись. Тебе приходит на ум какая-нибудь связь?
– Не-а, – честно признался Феликс.
Впрочем, он принципиально не врет, разве что по работе, но это не считается, ради дела все средства хороши. Феликс надежный парень, это редкость, а в их среде – так и вовсе эксклюзив. Прошлое дело (первое Павла в этом городе) они провели блестяще, но тут ему подкинули Гришак, намекнув: ставь на полку и не парься. Только собрался не париться, как снег на голову свалился Будаев с новостями и предложением сотрудничества – как тут отказаться, когда загадка попросилась принять ее? Да, Павел иногда фаталист, считающий, что просто так даже птичка не садится на ветку. И сразу намек от начальства поступил: ах, хочешь эту безнадегу разгрести, ну-ну, покажи себя, докажи, что первое дело не случайность. Некоторым жизнь не мила, если они не унизят и не намекнут грубо, что место занимать должны достойные, а не сынки умерших пап.
Итак, что в сухом остатке после вчерашнего дня?
Павел Феликс и Вениамин вытащили Спартака Маратовича из подвала тетки Нюты, помимо травмы головы он получил переохлаждение. Да – май, да – потеплело, но не в подвале, который сделан по древним технологиям, поэтому холод держит и летом в жару. Вызвали «скорую»… а на том конце связи отказывались ехать, мол, машины работают по вызовам в городе, в эдакую даль ехать некому. Павел прибегнул к угрозам – не помогло, пришлось звонить начальству – помогло. Но отомстили, приехав через два часа, за это время можно умереть раз сто.
Все это время раненому оказывали посильную помощь сами, так как фельдшерица уехала на свадьбу два дня назад, и надо сказать спасибо Женьке, он проходил курсы по оказанию первой помощи еще в школе, мечтая попасть в МЧС. Будаеву перевязали голову, хотя рана не кровоточила, сгусток остался подозрительный и влажный, вокруг него кровь запеклась, одновременно Спартака согревали. Перед самым приездом «скорой» он внезапно очнулся, Павел склонился над ним:
– Спартак Маратович, это я, Павел Терехов. Мы вытащили вас из подвала, сейчас приедет «скорая», вам помогут. Скажите, кто вас ударил и сбросил в подвал?
Тот зашевелил губами, но слов никто не разобрал. Тогда Павел решил, что со стороны Будаева достаточно будет знаков:
– Я задам пару вопросов, а вы отвечайте либо «да», либо «нет». Вы видели того, кто вас ударил?
– Не… – слабо, но ответил Будаев.
– Жаль… – Павел выпрямился, но тут заметил, что раненый заерзал, и снова наклонился к нему. – Что-то хотите сказать? Говорите, я постараюсь понять.
– Мой кабинет… конверт… в столе… ключ у Ромы… от кабине… второй ключ… под папкой… на пол…
И снова потерял сознание, тут и «скорая» подоспела. Павел поехал с медиками, надеясь, что Спартак снова очнется, за руль его машины сел Феликс. Так Будаев очутился в больнице с проломленной головой, его срочно отвезли в операционную. А молодые люди рванули в ЧОП, там нашли Рому и расспросили о конверте. Оказалось, конверт передали на вахте, вахтер сообщил, что принесла его женщина, ну а Рома отдал шефу.
Кабинет открыли, второй ключ от ящика стола нашли на верхней полке, прикрепленной к стене, на которой размещены кубки, сувениры и дипломы за соревнования, будто здесь царство спорта. В ящике стола лежал конверт, так попали им в руки девять фотографий. И ничего более. Стал вопрос – что за женщина передала конверт? Желателен фоторобот, на худой конец сойдет и словесное описание, если не получится составить портрет, Рома подсказал:
– У нас же видеозапись ведется!
Как же они выпустили такое весомое слово техники! Все понеслись вниз в пункт наблюдения, сели за монитор и просмотрели записи в ускоренном режиме, ибо несколько часов видео в реальном времени – многовато будет. В тот день, а конверт принесла женщина четыре дня назад, приходили три дамы разных возрастов. Все подходили к вахте, но… закон подлости, чтоб служба медом не казалась: камера настроена на вход, а там темновато. Вахта размещена в углу рядом с источником света – окном, но таким образом, что тот, кто подходит к вахтеру, оказывается спиной к камере.
Методом исключения, их заинтересовала женщина в «стрекозиных» темных очках, помимо плаща-разлетайки, скрывающего фигуру, на ней был шарф, повязанный на манер чалмы, концы его спускались на грудь. Вахтер, дежуривший в тот день, подтвердил по телефону: да, женщина в очках и чалме принесла конверт, но он ее не запомнил. М-да, очки, шарф, плащ непонятного размера – маскировка примитивная, но она работает.
И все же Терехов попросил сделать несколько скриншотов – анфас и профиль, с этими снимками поехали к Левченко, программист нынче почти во всех сферах необходим, а современный розыск без него вообще плохо представляется.
Худой, длинный, всклокоченный, оказывается, у него непокорные волосы – торчат во все стороны, а Павел поначалу думал, что он забывает расчесаться. И выглядит несолидно – студентом, на самом деле ему тридцать шесть, зато солидно работает, просто незаменимый. Левченко, словно пианист, пробежался по клаве пальцами, на мониторе появились сетки, идентифицируя весьма плохонькие скрины и фото… да, да – Богданы Ижевской. Павел решил, что конверт принесла Ижевская, замаскировавшись не только одеждой, но и нанеся на лицо килограмм грима.
– Нет, ребята, – наконец сказал Левченко, откинувшись на спинку стула, – дамы на снимках друг к другу не имеют никакого отношения.
– Ты уверен? – не хотелось Павлу верить в пустой результат. – Все же часть ее лица закрыта очками, воротник поднят, чалма…
– Программы, Павел Игоревич, не ошибаются, –
