и получил возможность немного в ней перемещаться. Куда лучше первоначального варианта.

Пусть и не хотелось этого признавать, но Властитель оказался весьма и весьма полезной штукой. Несмотря на свое мрачное описание.

Маркиз собирался убрать свиток в кольцо, но вспомнил, что в том не осталось места. Оглядевшись, он не придумал ничего лучше, чем положить манускрипт на прилавок и вместо прощания попросить:

— Пригляди за ним, пожалуйста. Я потом заберу.

Глаза старика широко распахнулись от возмущения, он отклонился назад, набрал в грудь воздуха, открыл рот, но фор Корстед помахал ему ручкой и растаял в воздухе.

Чтобы тут же вновь очутиться в пещере.

Слияние с тенью.

К счастью теней вокруг плескалось с избытком. Казалось, что стоявший на земле фонарь, создавали вовсе не для борьбы с тьмой, а чтобы украсить пол и стены дрожащими силуэтами, совсем не похожими на своих владельцев. И с этой задачей убогий светильник справлялся как нельзя лучше.

Мгла укутала Радремона сумрачной вуалью, и в первый миг ему показалось, что заклинание не сработало, и ничего не изменилось. Однако выражение лиц невольников подсказало — все вышло как надо.

Глава 18

— Забери меня четырежды мертвый бог, куда он делся⁈ — воскликнул Одбер.

Изумление, гротескными мазками написанное на лице надсмотрщика, подарило Радремону чувство облегчения и удовлетворения. Теперь ему доступна настоящая магия, причем без всяких усилий! Мог ли он когда-то мечтать о подобном? Конечно нет. Однако уже второе успешно выученное и примененное заклинание грело душу не хуже юношеской влюбленности.

— Что за дерьмо⁈ — Одбер оттолкнул в сторону удивленно озиравшегося иллита и неуверенно шагнул месту, где прятался маркиз.

По крайней мере Нал теперь в безопасности.

— Рад? — растерянно спросил тот, но ответа не получил.

Двое рабов, раскрыв рты, пялились на своего лидера, не зная что делать. К такому повороту жизнь их явно не готовила, и м о лодцы уже трижды пожалели, что увязались за надсмотрщиком, вместо того, чтобы честно махать киркой. Дварф же, остолбенев в первое мгновение, дернул себя за бороду, пробурчал что-то под нос и, отвернувшись, принялся молотить стену, будто происходящее его вовсе и не касалось. Хотя, по сути, оно так и было.

Одбер медленно приближался к фор Корстеду, выставив вперед левую руку, словно слепой в незнакомом помещении. Он напряженно вглядывался в окружавшие его танцующие тени, но те лишь смеялись над ним, извиваясь и смешиваясь с тьмой подземелья. Радремон сделал шаг в сторону, и мужчина прошел буквально в паре сантиметров, нечего не заметив. Удивительная вещь — магия!

Однако с властолюбивым рабом надо что-то делать. Если уж он столь бурно отреагировал на утренний инцидент, то повторного унижения не простит точно. Наверняка Одбер имел достаточно возможностей подстроить в шахте несчастный случай. Ну или подослать кого ночью. Маркизу совсем не грела душу перспектива жить в постоянном напряжении и с оглядкой за спину. Ему еще план по обретению свободы придумывать, и лишние трудности тут ни к чему.

Тем более, что он честно предлагал Одберу решить вопрос миром, а значит в любых последствиях тот может винить только себя самого.

Не колеблясь более ни секунды, фор Корстед поднес руку ко рту и вытащил из Перстня Безграничной Мглы гоблинский кинжал. Меч использовать он не рискнул — и так к нему возникнет слишком много вопросов, ни к чему плодить новые.

Короткий замах и кинжал вошел надсмотрщику под левую лопатку. Вот только система не зря определила оружие, как хлам — кривая зазубренная тыкалка не смогла пробить мышцы противника и нанести тому серьезный ущерб.

Вскрикнув, Одбер отскочил в сторону и обернулся. Судя по выражению его лица, в момент атаки действие «Слияния с тенью» прекратилось, и он мог вновь видеть своего врага. Кровь струилась по спине мужчины, но это не помешало ему сделать широкий взмах киркой, намереваясь расколоть голову Радермона, как переспелый арбуз.

Маркиз вовремя уклонился, и закаленная сталь пронеслась у него перед лицом, обдав потоком ветра смертельной угрозы, но не причинив вреда.

— Ты труп, ущербнич. — сквозь зубы процедил Одбер, гневно сверкая глазами. — Клянусь обескровленным богом, ты труп!

Надсмотрщик бросился в атаку, остервенело размахивая киркой. Раз за разом он пытался достать фор Корстеда, но тот постоянно уворачивался, изредка нанося ответные удары, не причинявшие, впрочем, серьезного вреда здоровью. Поверхностные порезы, неспособные вывести противника из боя.

Со стороны, возможно, эта схватка выглядела ужасно нелепо: мускулистый мужчина, бестолково шарахающийся из стороны в сторону с киркой наперевес, и его тщедушный соперник, безуспешно пытающийся сократить дистанцию.

Вот только никто не смеялся.

Под мерный звон продолжающего работать дварфа трое зрителей, открыв рты, следили за каждым движением оппонентов. Они настолько увлеклись зрелищем, что им даже в голову не пришло вмешаться и прийти кому-либо на помощь.

Судя по всему, Одбер развил мышцы тяжелым ручным трудом, вкалывая с утра до ночи. Обычно подобного преимущества ему хватало с лихвой, но только не в этот раз. Сказывалось полное отсутствие какого-либо боевого опыта.

Радремон же наоборот, хранил воспоминания о прежних поединках и схватках, но доставшееся ему тело слушалось нового хозяина из рук вон плохо. Выручали лишь полученные нечестным путем параметры.

Кровь сочилась уже едва ли не из десятка порезов на коже надсмотрщика, и тот невольно начал сдавать. Движения замедлились, появилась отдышка. Он все чаще стал пропускать возможность нанести удар, рефлекторно отступая и сохраняя выгодную дистанцию. Но самое главное, в его глазах маркиз разглядел подступающую из глубин души панику — верную спутницу поражения.

Пусть сам Одбер этого еще не осознавал, но его жизнь отсчитывала последние секунды.

— Что вы сто и те, остолопы? — не вы держав, крикнул он сообщникам. — Помогите мне!

Это и стало роковой ошибкой. Отвлекшись, раб на мгновение упустил фор Корстеда из виду, чем тот тут же воспользовался.

Пронзающий выпад.

Не успели подручные двинуться с места, как Радермон стремительным рывком сократил дистанцию и всадил оружие прямо в грудь своего врага. Родовое умение сработало как надо, усилив удар, и позволив преодолеть естественную защиту организма. Кинжал, не выдержав нагрузки, обломился, оставив в руке маркиза потертую рукоять, но лезвие достигло своей цели. Сердце Одбера получило несовместимую с жизнью травму.

Надсмотрщик неверящим взором посмотрел себе на грудь. Потом перевел взгляд на фор Корстеда. Он попытался еще раз взмахнуть киркой, но тело его уже не слушалось. Глухо звякнув, орудие выпало из ослабевших рук, а следом и сам Одбер упал сперва на колени, а потом и вовсе завалился, орошая пол горячей кровью. На лице его застыла искаженная судорогой смерти маска недоумения.

[Одбер, человек повержен.]

[Получено 6 опыта.]