и ногам, измученные и грязные, обросшие бородой, с избитыми и окровавленными лицами. Кейвора вы должны представить себе в велосипедных брюках (продранных во многих местах шипами колючего кустарника), в егерской фуфайке и в спортсменской кепке, со взъерошенными, торчащими волосами. В голубом свете лицо его казалось не красным, как обыкновенно, а темным: губы и запекшаяся кровь на руках казались совсем черными. Я, вероятно, выглядел не лучше, потому что был осыпан желтыми спорами грибовидных растений, среди которых мне пришлось прыгать. Куртки наши были расстегнуты, ботинки сняты и лежали рядом. Мы сидели спиной к фантастическому голубоватому свету, уставившись на чудище, какое мог нарисовать разве только Дюрер.

Кейвор первый прервал молчание, он начал что-то говорить, но у него хрипело в горле, и он стал отхаркиваться. Снаружи послышалось боязливое мычание лунной коровы. Мычание закончилось пронзительным визгом, и снова наступила мертвая тишина.

Селенит повернулся, скользнул снова в тень, показался на миг у входа спиной к нам и захлопнул за собой дверь. Мы опять очутились в таинственном мраке, наполненном странными звуками.

Глава XIII

Мистер Кейвор высказывает свои суждения

Мы оба молчали. В общем все, что с нами произошло, казалось выше моего понимания.

– Они нас захватили, – проговорил я наконец.

– И все из-за грибов.

– А если бы я не начал их есть, мы ослабели бы и умерли от голода.

– Мы могли бы отыскать шар.

Я разозлился на упрямого Кейвора и выругался про себя. Мы почувствовали ненависть друг к другу. Я барабанил пальцами по полу, между ногами, и позвякивал цепями. Наконец я не выдержал и заговорил снова.

– Что же нам делать дальше? – спросил я.

– Это разумные существа, они умеют работать и производить. Эти огоньки, виденные нами…

Он запнулся, очевидно не зная, что предпринять. Потом заговорил снова, признавшись в своей ошибке.

– В конце концов, они отнеслись к нам лучше, чем мы вправе были ожидать. Я полагаю…

Кейвор запнулся.

– Что?

– Вообще, я полагаю, что на всякой планете, где есть разумные существа, они имеют вертикальную грудную клетку, руки и ходят выпрямившись…

Нить его мыслей оборвалась.

– Мы находимся внизу, на глубине нескольких тысяч футов или даже больше.

– Почему?

– Здесь холоднее. И наши голоса громче. Ощущение усталости исчезло, а также шум в ушах и спазмы в горле.

Я этого сначала не замечал, но потом убедился, что он прав.

– Воздух сделался гуще. Мы находимся, вероятно, на большой глубине, пожалуй, на расстоянии мили от поверхности Луны.

– А мы и не воображали, что существует целый мир внутри Луны.

– Нет.

– Да и как мы могли?

– Мы бы могли, но наш ум чересчур консервативен. – Кейвор задумался. – Теперь, конечно, это неоспоримо. Внутри Луны, очевидно, много гигантских пещер, заполненных воздухом, в центре же расположено море. Известно также, что Луна имеет меньший удельный вес, чем Земля, что на ней мало воздуха и воды. Предполагают, что эта планета родственна Земле и имеет тот же состав. Отсюда легко было сделать вывод, что она полая внутри. Однако же никто не признавал этого факта. Кеплер, впрочем…

Кейвор с удовольствием разглагольствовал на любимую тему.

– Да, – продолжал он, – предположение Кеплера о подпочвенных пустотах в конце концов оказалось правильным.

– Хорошо было бы, если бы вы подумали об этом раньше, – сказал я.

Он ничего не ответил и зажужжал, отдавшись, по-видимому, течению своих мыслей. Мое терпение истощилось.

– Что же, по-вашему, произошло с шаром? – спросил я.

– Потерян, – равнодушно ответил он, как будто это его совсем не интересовало.

– Среди зарослей?

– Если только они не нашли его.

– Что тогда?

– Почем я знаю.

– Кейвор, – истерически заговорил я, – дела моей компании идут блестяще…

Он ничего не ответил.

– Черт возьми! – воскликнул я. – Сколько лишений перенесли мы для того, чтобы попасть в эту яму! Что же теперь будет с нами? Куда нам деваться? Что нам Луна, что мы для Луны? Мы захотели слишком многого, слишком рискнули. Нам следовало бы начать с меньшего. Это вы предложили лететь на Луну! Эти кейворитные заслонки! Я уверен, что мы могли бы применить их для земного употребления. Несомненно! Вы плохо поняли, чего я хотел… Стальной цилиндр…

– Ерунда! – возразил Кейвор.

Мы прекратили разговор.

Скоро Кейвор возобновил прерванный монолог без всякого поощрения с моей стороны.

– Если они найдут шар, – начал он, – если найдут… что они с ним сделают? Вот в чем вопрос! Они, во всяком случае, не поймут, что это такое. Если бы они знали толк в таких вещах, то уже давно бы прилетели к нам на Землю. Полетели бы они? А почему бы и нет? Или послали бы что-нибудь к нам? Они не удержались бы. Они станут разглядывать шар. Несомненно, это разумные существа: они начнут рассматривать его, войдут внутрь, дернут заслонки. И шар улетит… To есть мы останемся на Луне до конца наших дней. Странные существа, странные знания…

– Что касается странных знаний… – начал я, и язык отказал мне.

– Послушайте, Бедфорд, – сказал Кейвор, – вы ведь отправились в эту экспедицию по собственной доброй воле.

– Вы убеждали меня и называли это исследованием.

– Всякое научное исследование сопряжено с серьезным риском.

– В особенности когда их предпринимают, ничем не вооружившись и не думая о последствиях.

– Я всецело был занят мыслью о шаре, события вынудили нас…

– Вынудили меня, хотите вы сказать?

– И меня точно так же. Разве я знал, принимаясь за исследования по молекулярной физике, что судьба забросит меня в такую даль?

– Во всем виновата проклятая наука! – разозлился я. – Средневековые проповедники были правы, а современные искатели ошибаются. Вы суетесь в дела науки, и она преподносит вам подарочек, который разрывает вас на куски или уносит к черту на кулички. Древняя страсть и новейшее оружие – вот ваша религия, ваши социальные идеи. И все это ведет к опустошению и нищете!

– Бесполезно ссориться. Эти существа, селениты, называйте их как хотите, поймали нас и сковали по рукам и ногам. Какой бы способ спасения мы ни избрали, чтобы освободиться, с этим нельзя не считаться… Нам предстоят еще серьезные испытания. Будьте хладнокровны.

Кейвор остановился, как бы ожидая от меня поддержки, но я сидел насупившись.

– Проклятая наука! – прошептал я.

– Надо разрешить проблему сношений. Жесты их, я опасаюсь, совсем не похожи на наши. Например, показывание пальцем. Ни одно существо, кроме человека и обезьяны, не показывает пальцем.

По-моему, это было не совсем верно.

– Почти каждое животное указывает глазами или носом, – возразил я.

Кейвор задумался.

– Да, – согласился он наконец, – но мы так не делаем. Тут столько