Шрифт:
Закладка:
Пустота.
Подбежав к ближайшему дому, Саша колотит кулаками в дверь. Ответа нет. Когда не отвечают на стук и в следующем, она начинает дергать дверь за ручку, но та заперта. Это еще ничего не значит. Правда же? В это время люди обычно на работе. Тяжело дыша, она пробирается вдоль домов, колотя во все двери, что встречаются на пути.
Да где же, черт возьми, все?! Кто-то же должен быть дома!
В голове звучит суховатый голос, похожий на детский. Дура, они все мертвы. Детки вырвались из клетки. Сегодня они восстали против своих угнетателей. Они унаследуют мир, и кто сможет им противиться? Какой черствый человек не откроет дверь потерявшемуся ребенку? Кто откажет в помощи агнцам Божьим?
Саша не хочет слушать, главным образом потому, что злобный голосок, похоже, знает, о чем говорит. Ей надо срочно укрыться в каком-нибудь доме, потому что мелкота начинает посматривать в ее сторону.
А? Кто у нас здесь? Беглянка? Убейте ее, кусайте, раздирайте плоть, снимите с нее шкуру и бросьте гнить с остальными, киньте труп в канаву. Они все должны умереть.
Стоп! Там кто-то есть на крыльце, дальше по улице.
Перепрыгнув через невысокую живую изгородь, Саша бежит туда. На крыльце сидит старик, читает газету. О, слава богу, слава богу! Но когда она добегает до него, пытаясь окликнуть, то замечает, что горло старика перерезано от уха до уха.
Следующий дом.
Еще один.
И еще.
Дверь отворяется.
— Боже… — выдыхает Саша, вваливаясь вовнутрь. — Помогите, пожалуйста, помогите!
Похожая на мышку женщина в пуховых розовых шлепанцах дает ей пройти в комнату.
— Господи, что случилось? Несчастный случай? Авария?! — спрашивает она, глядя на порванную одежду и кровь, которой перемазана нежданная посетительница.
Саша плюхается на стул, стараясь отдышаться:
— Нападение… станция метро…
— Террористы? — спрашивает женщина, как если бы всегда подозревала, что эти негодяи опять выкинут что-нибудь эдакое.
— Нет, нет, не они… Там — тела повсюду. Это дети. Дети нападают на взрослых. Они убивают всех. Там просто бойня.
Хозяйка отступает на шаг:
— Правда?
— Да! — Саша видит, что ей не верят. — Они убивают всех, без разбора!
Женщина кивает.
— Наркотики принимаешь, дорогуша?
— Что?!
— Таблетки, может, крэк курила или что-нибудь в этом роде?
Саша теряет дар речи: эта женщина не только не верит, она еще и тупая как пробка. Девушка судорожно вздыхает. Надо, надо до нее достучаться.
— Нет, я не принимала наркотики. Поймите. Дети нападают на взрослых. В метро сейчас убили как минимум человек двадцать. Я только что оттуда. На меня тоже напали, да посмотрите же, я вся в крови! Думаете, это я сама?!
— Милочка, надо успокоиться, нужно…
В дверь стучат.
— Ох, кого там еще принесло? — ворчит женщина.
Саша вскакивает:
— Не открывайте! Это они!
— Надо успокоиться, дорогуша. — Хозяйка выглядывает за дверь, пожимает плечами, снова закрывает ее. — Никого. Может, послышалось? А сейчас я позвоню в полицию и сделаю нам кофе.
Саша, сжав зубы, мечется из угла в угол. Реальность как будто насмехается над ней. Она подходит к окну, раздвигает занавески. Никого.
Потом… какое-то движение.
Из-за дерева показывается девочка с окровавленным топором.
Саша оборачивается, чтобы окликнуть хозяйку, но, когда снова смотрит в окно, девочки и след простыл. «Боже мой, я схожу с ума! Копы приедут и отвезут меня в психушку».
Тут она слышит, как женщина с кем-то разговаривает.
С копами, наверное.
Но тут по спине пробегает холодок.
Саша идет по коридору к кухне и в проеме открытой задней двери видит девочку с топором. Хозяйка дома кричит, когда лезвие топора вонзается ей в шею, и оседает на пол окровавленной грудой. Девочка взмахивает оружием еще раз, голова женщины раскалывается, а на плитку кухонного пола летят ошметки мозга и брызжет кровь.
Саша разворачивается и бежит.
У входной двери успевает заметить несколько фотографий: та женщина с младенцем в коляске, она же вместе с маленькой девочкой; пешая прогулка, Хеллоуин, Рождество, дни рождения.
Выбегая на улицу Саша, понимает, что девочка на фотографиях и девочка с топором — одна и та же.
Хозяйку этого дома только что убила собственная дочь.
* * *
В билетной будке Гарри чего-то ждет.
Выжидает. Уже довольно долго.
Он пригнулся за конторкой, чтобы снаружи его не заметили, и ждет, когда все закончится. Он размышляет: что же все-таки случилось с детьми? Из-за чего они превратились вдруг в чудовищ? Это какая-то злая сила — как по телеку показывают? Биологическое оружие? Утечка химиката? Газ, действующий на мозги? Или еще что? Как быстро все случилось! Гарри курит одну сигарету за другой и размышляет: сколько в мире детей? Да, конечно, не у всех есть дети, но — у многих. А у некоторых по трое, и даже по пятеро. Похоже их все-таки больше, чем взрослых.
Бух!
Что-то бьет снаружи по билетной будке. Гарри вздрагивает. Но не двигается. Он знает: они там. Но здесь он в безопасности. Им до него не добраться. Старик оставил тут термос и сумку с ленчем, так что у него есть продукты. Он может торчать тут столько, сколько понадобится.
Но что, если это займет дни? Потому что может ведь быть и так. Если ситуацию не возьмут под контроль, все может продолжаться очень долго.
Гарри не хочет об этом думать.
В худшем случае он как-нибудь выскользнет отсюда ночью.
Он слышит крик вдалеке. Еще кому-то приходит конец. Господи! Интересно, такое происходит в каждом городе? В каждой деревне? Об этом он тоже не хочет думать. Нужно сосредоточиться на том, чтобы выжить. Остальное — пустая трата времени.
Он выжидает. Выжидает…
Наконец, собравшись с духом, выглядывает из-за конторки. Кроме нескольких неподвижных тел, никого не видно. Интересно, что с Сашей? Она тоже мертва?
Сжав волю в кулак, он встает в полный рост.
Детей вроде не видать.
Гарри ждет — пять минут, десять. Ну ладно. Может быть, сейчас лучший момент, чтобы отсюда сбежать. Но — куда? Нужно найти машину. Точно! Он найдет тачку и свалит отсюда к чертовой матери, поедет искать место, где взрослые держат все под контролем. Или куда-нибудь, где дети не сошли с ума.
Гарри отпирает дверь будки и ступает на поле бойни…
* * *
Дети ведут Сашу по улице с веревкой на шее.
Она не умоляет их сжалиться: в горле пересохло. Каждый раз,
