действий, иначе поражение неминуемо. Перегружать войсками боевые линии при обороне, чтоб иметь возможность перейти всюду к активным действиям, было бы крупной ошибкой; мы отреклись бы от инициативы, обратились бы к пассивному образу действий в ожидании ошибок врага; мы подчинились бы его воле.

Обороняющему лишь в исключительных случаях своими активными действиями удастся захватить инициативу; вообще же на это рассчитывать нельзя. Но обороняющему нужно действовать настолько активно, чтоб не представлять противнику мертвой цели, на которую он мог бы правильно нацелить и рассчитать удар. Обороняющий должен иметь в виду создать изменение в обстановке, по возможности внезапное для противника, чтоб расстроить его планы и намерения. Активность обороняющегося выразится в скрытии намерений, в противодействии разведке врага и в занятии окончательного боевого расположения лишь в нужный момент.

Во время серьезного наступления противника весьма выгодно обороняющим неатакованные участки позиции выдвигаться вперед, чтоб взять во фланг наступающего. Этого способа действий держались японцы, когда им приходилось отбивать наши попытки перейти в наступление. Действие даже малых отрядов на фланги наступающего имеет большое значение.

Нам во многих случаях представлялась возможность взять во фланг наступающие части японцев. Вопрос об этом поднимался неоднократно и в Ляоянской, и в Шахейской, и в Мукденской операциях. К сожалению, из области разговоров к активным действиям мы не переходили.

 Опасные симптомы

 Сражения, в которых участвуют значительные массы войск, растягиваются во времени и пространстве. Бой не кипит в течение всего времени на всем огромном протяжении поля сражения. В зависимости от преследуемой противником цели бой то разгорается в одном пункте, то потухает. Идеалом сражения, полной победы “с малой кровью”, является одновременное напряжение всех сил армии, но вследствие затруднительности передвижений под огнем, данных местности и фортификационного усилия ее, наконец, вследствие огромных расстояний, которые приходится преодолевать при маневрировании на поле сражения, идеал этот не является теперь достижимым. Образуются промежутки на поле сражения, где бой поддерживается обеими сторонами вяло; образуются промежутки во времени, в которые замирают боевые действия и на участках, где противники преследуют активные цели. Эти промежутки во времени и пространстве разрывают сражение на ряд более или менее отдельных боев, связанных между собою общей идеей.

Разделение общей операции на ряд частных весьма затрудняет общее управление; необходим особенно хороший подбор частных начальников, так как они являются в трудной роли самостоятельного полководца. Надо, чтоб вся армия, от главнокомандующего до рядового бойца, сумела бы мысленно возвыситься над перегородками, разгораживающими поле сражения и соединить в одно идейное целое отдельные боевые эпизоды. Иначе наступательный порыв армии будет распылен на ряд малых, нецелесообразных и не планомерно веденных столкновений.

К малым боям прибегают по необходимости дикие народы, не имеющие возможности дать генеральное сражение регулярным войскам. Но когда к малым боям, к своего рода партизанским действиям против фронта неприятельского расположения обращается регулярная армия, это составляет тревожный признак, указывающий, что командный персонал не находится на высоте требований, что в армии не существует достаточной внутренней связи для нанесения врагу удара большими силами.

Ценность армии в ее целом познается по силе наносимых ею ударов; малые бои — это разложение, это стремление сознающего свою немощь организма дать иллюзию деятельности.

Отношение между участвующими в решении сражения войсками и бездействующими служит показателем внутреннего состояния армии.

Пока в армии господствует бодрое настроение, на всякое усилие противника отвечают усилением сопротивления в атакуемом месте. Резервы своевременно сосредотачиваются к угрожаемым пунктам, частью усиливая их гарнизоны, частью занимая новые стрелковые позиции, с которых можно было бы обстреливать подступы к ним.

Наоборот, когда поражение уже близко, оборона стала вялой, пассивной, нравственные силы ее уже выдохлись, как только намечается пункт, который противник собирается атаковать, так сейчас на нем силы начинают таять: все исчезает, частью под благовидным предлогом, частью вследствие “недоразумения”.

Нагромождение бездействующих резервов представляет печальный синдром.

Иногда резерв назначается специально для того, чтоб лишнему при данной боевой группировке начальнику дать возможность проявить и свое участие в бою. Так, например, средний боевой участок Ландясаньской позиции (август 1904 г.) оборонялся 23-м Восточно-Сибирским стрелковым полком с двумя батареями. Естественно было подчинить участок командиру полка, так как огнем батарей руководил командовавший артиллерийской бригадой, а других войск не было. Но по диспозиции Восточному отряду начальником участка был назначен командир бригады, генерал-майор Кречинский. Чтоб не устранять боевого командира полка полковника Турова, командиру бригады пришлось подчинить ему всю боевую часть, а себе оставить резерв — одну роту. Игрушки для взрослых!

Иногда, увеличивая количество бездействующих войск, опираются на предрассудок об общем резерве. Общий резерв не может рассматриваться ни как последний резерв, ни как часть войск, действующая отличным от боевой части тактическим методом. Разница между общим резервом и другими частями боевого порядка исключительно стратегическая: в то время как другие части боевого порядка противодействуют воле противника, связывают его, парируют случайности, общий резерв служит полководцу средством подчинить события боя своей воле, захватить инициативу, диктовать противнику способ действия. С точки зрения тактики общий резерв такая же часть войск, как и другие, иногда вступающая в бой позже, иногда одновременно, иногда даже ранее других. Под Бауценом и Мукденом общий резерв выступает позднее боевой части; но Аустерлицкая и Ляоянская битвы начинаются именно с удара общим резервом. Значение общего резерва часть боевого порядка получает только от тех стратегических результатов, которые мы ждем от ее боевых действий.

Общий резерв — прежде всего стратегический резерв; это — проявление активной воли полководца, и если, вследствие ли его нерешительности или пассивности, или дурного состава армии, или недостаточного оборудования ее техническими средствами, полководец не способен воплотить в жизнь свое активное волевое усилие, то нет и общего резерва. Тщетно будет увеличение части бездействующих войск за счет действующих, нагромождение в тылу громадных резервов — общего резерва, как понятия исключительно стратегического, обусловливаемого соответствующей боевой ролью войск, не будет.

Когда общий резерв есть, таковым является всякая часть, охватившая или обошедшая противника, или опрокинувшая соответствовавшую ей часть боевого порядка противника; всякая часть, занесенная для нового удара противнику, составляет часть общего резерва (дивизия Дезе в сражении при Маренго).

Когда общего резерва нет, то нет и обошедших или охвативших, а есть только охваченные, обойденные и отрезанные