— Перестань пялиться в пол, — шипит мне на ухо Дэмиен. — Держи голову высоко и заставь каждого из этих ублюдков подавиться.

Ему легко говорить, он входит в комнату, вызывая уважение, и люди сразу же отдают ему должное.

Таким, как я, повезло меньше. Никто не уважает городскую шлюху, разрушающую семьи.

Даже если это не так... потому что восприятие — это все.

— Я просто пытаюсь справиться с этим как можно лучше, — шепчу своим скромным черным туфлям на каблуках, и голос срывается.

— Посмотри на меня.

Подняв голову, встречаюсь с ним глазами. Взгляд полон презрения, но на этот раз оно направлено не на меня.

— Здесь нет ни одного человека, который бы осмелился проявить к тебе неуважение. Только не в моем присутствии, — эти голубые глаза как лазерные лучи наводятся на потенциальные цели, когда он оглядывает комнату. — А если кто-то случайно окажется настолько глупым, чтобы проверить эту теорию, я засуну свой член ему в глотку и заставлю захлебнуться.

Крошечные волоски на руках встают дыбом. Дэмиен не в своем уме, но есть что-то странно привлекательное в его похуистическом поведении.

Он отпускает меня, чтобы схватить за руку, когда мимо нас проходит большая группа людей. Теперь, когда здесь не так тесно, и я больше не пялюсь на туфли, вижу гроб в передней части комнаты.

— Разве похороны обычно не проходят на кладбище?

Сердце сжимается, когда мысленно возвращаюсь к маме. Я смогла выдержать только первые несколько минут, прежде чем пришлось уйти. К счастью, Каин был готов, и водитель ждал, чтобы отвезти меня домой.

— Похороны, поминки. Одно и то же дерьмо, — Дэмиен пожимает плечами. — Они поджарят его после нашего ухода, если тебе интересно.

Люди, стоящие рядом с нами, вздрагивают.

Открываю рот, чтобы заговорить, но пара, отдающая дань уважения дорогому усопшему, оборачивается, и вся комната сотрясается.

С мучением наблюдаю, как Каин обнимает Маргарет и осторожно уводит прочь. Им так комфортно вместе, как будто они уже много лет вместе.

Слезы наворачиваются на глаза, когда замечаю на нем черный шелковый галстук. Тот самый, который подарила ему на прошлый день рождения. Он выглядит таким же красивым и элегантным, как всегда.

Беззаботным.

— Я ухожу, — мне все равно, попытается ли Дэмиен наказать меня или как сильно разозлится. Орган в груди не может вынести его присутствия рядом с ней.

— Черта с два, — шипит Дэмиен мне на ухо.

— Это слишком тяжело.

Пытаюсь высвободить руку из его, но Дэмиен сжимает ее еще крепче.

— Послушай, Иден, в этом мире есть два типа людей. Те, кто способен на величие, но не пытаются, и те, кто все равно пытается, даже если не способны на него. Кто из них ты?

Его слова приковывают меня к месту. Не потому, что вдохновляют... а потому, что уже слышала их раньше.

— Я... по... — прерываюсь, когда Каин и Маргарет направляются к дальней части комнаты.

Когда Каин замечает нас, выражение его лица не похоже ни на что, что я когда-либо видела прежде. И когда эти разгневанные карие глаза останавливаются на мне, не могу не заметить намек на что-то, кипящее под поверхностью.

То, чего никак не ожидала увидеть, учитывая обстоятельства... предательство.

Дэмиен ухмыляется, когда его взгляд встречается с взглядом Каина.

— Шоу начинается.

Одно из моих любимых занятий — наблюдать за пираньей непосредственно перед едой.

Восхищаюсь тем, как она старательно изучает симпатичную рыбку, не сводя взгляда. Она никогда не проявляет нетерпения и не пытается ускорить процесс. Наоборот, выглядит спокойной. Умиротворенной.

Потому что знает, что время трапезы наступит всего через несколько минут.

И хотя другие рыбы могут обманывать себя, думая, что перегородка предназначена для их защиты... она знает правду.

Перегородка существует только для того, чтобы пища могла чувствовать себя комфортно в своей среде обитания... прямо перед тем, как она нанесет удар.

Вот почему он так спокоен. Легко сохранять самообладание, когда ты контролируешь ситуацию и обладаешь всей полнотой власти.

Легко обманывать других, когда знаешь, что всегда одержишь верх.

После того как Каин выбил почву у меня из-под ног, я часто задавался вопросом, почему он зашел так далеко.

Почему использовал меня, а потом отвернулся, когда был единственным человеком, ради которого я был готов на все.

Однако время шло, и одержимость поквитаться росла, и я перестал задаваться этим вопросом.

Потому что понял.

Когда кто-то лишает тебя достоинства, лишает власти и контроля...

Когда причиняет такую боль, что ты перестаешь ее чувствовать.

Ты готов на все, чтобы вернуть человечность.

В том числе уничтожить других... любыми доступными способами.

Это опьяняющее, первобытное чувство — осознание того, что ты полностью контролируешь чей-то последний вздох. Что ты и только ты ответственен за то, что из них вытекает последняя капля жизни.

Но чтобы убить человека, не всегда нужно совершать убийство.

Достаточно посадить несколько семян... и подождать, пока они прорастут.

Никто не произносит ни слова, пока Каин и Дэмиен продолжают сверлить друг друга глазами. Ненависть между ними настолько сильна, что чувствую ее вкус. Это может означать только одно.

В чем бы ни заключалась проблема, это личное. Не бизнес, как изначально предполагала.

Глаза Каина сужаются, когда он снова смотрит на меня. Практически чувствую, как слова готовы сорваться с его уст, прежде чем он говорит: — Ты в порядке?

Свирепо смотрю на него. С чего бы ему беспокоиться о моем самочувствии, если он и его невеста хотят моей смерти?

— Ты шутишь, да? — злоба в моем голосе удивляет меня, но я ни за что не собираюсь извиняться за это. — Тебе повезло, что я не арестовала тебя.

На лице Каина мелькает замешательство, после чего он бледнеет.

— Знаю, ты на меня злишься, но не надо врать...

— В чем проблема? — спрашивает Маргарет, поджимая губы.

То, как она оценивающе смотрит на меня, дает понять, что вопрос адресован мне.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не ударить ее по лицу.

Как по команде, мои конечности начинают дрожать, а зрение затуманивается. Публичная конфронтация на похоронах любимого члена Блэк Хэллоуза — последнее, чего хочу.

Всплеск адреналина пронизывает позвоночник, побуждая меня выбежать и укрыться в безопасном месте, но я так устала прятаться от своих