— Ваше императорское величество, — пытался на локтях приподняться и поприветствовать своего императора мастер Грего. Тот лишь махнул ему рукой.

— Мастер Грего, мне доложили о вашем деле. И я очень разочарован и опечален, тем, что обласканный моим вниманием артефактор, оказался преступником. — печально поцокал языком правитель. — Да, да. Преступником. Ведь изготовив запрещенный артефакт вы преступили закон.

И не дав мастеру Грего, что- то сказать в своё оправдание, продолжил.

— Но я готов принять во внимание ваши заслуги перед отечеством, и дать вам возможность искупить свой грех. Я заменяю смертный приговор на пожизненное заключение, и даже проявляю к вам милосердие. Теперь к вам раз неделю будет наведываться эта юная леди. Как вы уже наверное поняли, Элейна — маг жизни. И она будет следить за вашим здоровьем. А то запустили вы себя мастер, запустили. — сокрушенно покачал он головой.

— Ваше величество, — взмолился маг, — лучше казните меня. Я устал жить без моей Лелеи, да и как отец, оказался несостоятельным. Моей дочери будет лучше без меня.

— Это вы сейчас, хотите сказать, чтобы за ваш грех, я еще и облагодетельствовал вас, казнив, — тон императора вмиг стал ледяным. Но тут же сменив тон на благодушный продолжил, — и как отцу я даю вам возможность реабилитироваться. — Пока вы здесь ПЛОДОТВОРНО работаете на благо империи, ваша дочь на свободе, — он интонацией выделил слово плодотворно.

— Иначе, она пойдет под суд, как сообщница бандитов, — закончил он.

А мастер Грего понял, выбора ему не оставили, он не сомневался в словах императора, милостью тот не отличался. Старый император играл с ним, как кошка с мышкой.

Так началась его жизнь в застенках дворца. С утра, до ночи он изготавливал немысленные артефакты, и счета им не было. К нему никого не пускали, кроме молодой магини. А Элейна оказалась на диво, доброй и понимающей девушкой. Она всегда приходила с непустыми руками, балуя артефактора, и стараясь хоть как то развеселить его. Они могли беседовать часами. И очень часто, мастер Грего думал, почему его дочь не выросла такой же добросердечной девушкой. О том что, с Жоржеттой все хорошо, он знал. Артефакт собственноручно надетый мастером еще в детстве в ухо дочери, говорил ему об этом. В итоге за несколько лет Элейна и мастер Грего крепко сдружились. Она искренне сочувствовала артефактору, единственный грех которого, был — безграничная любовь к дочери. А мастер Грего, понимал, что Элейна, такая же пленница императора, как и он сам, живет она только не в келье, а в замке. Грегори знал, что у Элейны есть дочь, и что она ее главный якорь в этой жизни, так же как и у него.

Однажды Элейна обратилась к нему,

— Мастер Грего, могу я вас попросить о помощи? — спросила девушка.

— Конечно Элейна, только чем старый, больной, заключенный артефактор может помочь тебе?

— Вы можете изготовить артефакт личины для моей дочери? — спросила понизив голос она.

— А какого плана, нужна личина? — уточнил мастер.

— Той же внешности, что будет у дочери в момент первоначального надевания артефакта. — ответила магиня. Тем самым удивив мужчину. Но он не стал вдаваться в детали, столь странного пожелания, а сразу погрузился в мысленные расчеты.

— Ответ я дам тебе через неделю, — буркнул мастер, уже приступив к плану работ.

Всю неделю Элейна тревожно ожидала ответа артефактора. Через семь дней, только преступив порог кельи Грегора, она услышала:

— Я помогу тебе Элейна, но взамен попрошу ответную услугу, — и тут же продолжил, — не переживай, услуга будет в рамках твоих возможностей. Когда я попрошу, пожалуйста перестань излечивать меня. Я знаю, что в твоих силах продлевать мне жизнь веками, а я этого не хочу.

— Хорошо, — согласно кивнула девушка.

Артефактор ваял свой шедевр по ночам, когда никто не мог случайно к нему зайти и помешать. Хотя к нему и так редко заходили, только принося и забирая заказы. За основу он взял артефакт-маяк своей дочери, что также вставляется в ухо, а потом становится невидимым. Закрепление личины первоочередного облика было не сложно изготовить, а дальше Грегори задумался, если Элейна просить артефакт личины для своей дочери, значит не уверена, что сможет защитить ее. А молодую девушку без защиты матери или мужа, могут подстерегать множество опасностей, и если дочь Элейны хоть наполовину, так же красива как и ее мать, в женском облике ей оставаться нельзя. Так он вложил дополнительную функцию в артефакт, смену пола. Дальше он думал, как придать личине правдивость при тактильном контакте и изменении голоса, а также установил защиту от сфер отрицания и проявляющих артефактов. Считалось, что это не возможно, но на то мастер Грего и был непревзойденным мастером, для него не существовало слово невозможно. Когда работа была закончена, мастер с удовлетворением осмотрел ее. Воистину это был его лучший артефакт. Столь кропотливая и ювелирная работа была проведена, и в такую маленькую серьгу помещено так много плетений и скрытых рун, что ему захотелось самому себе зааплодировать.

Элейна должна была прийти с утра. Мастер лег на узкую кровать, у него оставалась пара часов до ее прихода. И тут в голове словно зазвенела натянутая струна, а затем лопнув, наступила оглушающая тишина. Мастер Грего, понял его девочка, его Жоржетта, умерла. Артефакт связывающий их, больше не активен. Острая боль пронзила сердце мужчины, на лбу выступила испарина. В это же самое время у выхода из модного ресторана столицы, по стенке оседала молодая, хорошо одетая женщина. Незнакомка стоявшая к ней вплотную, и загораживающая ее от возможных невольных зрителей зло бросила,

— Это тебе за «Ангелочка», тварь. — и выдернула из ее груди остро заточенный кинжал.

На утро, когда Элейна, как всегда пришла к мастеру, он был еще жив. Она было дернулась к нему своим даром, но он жестом остановил ее.

— Остановись Элейна, — сказал он.

— Вот то, о чем ты просила, — и вложил ей в руку маленькую серьгу. — я слегка доработал артефакт. Вдетый в правое ухо, он будет держать, первоначальный облик девушки, а вдетый в левое ухо, меняет пол на противоположный. И не бойся, никто и никогда не сможет пробить защиту артефакта и снять личину. Твоя дочь будет в безопасности. — прошептал мастер, — А теперь выполни мою просьбу, дай мне умереть, меня больше в этом мире ничего не держит. И моя Лелея уже заждалась меня. — и он умолк. Теперь уже насовсем.

Элейна сидела рядом с великим мастером, одинокая слеза катилась по ее щеке, и она от всей души желала