Глава 20

Ладея. 18 летие.

Оставалось несколько дней до моего совершеннолетия. Мама пригласила меня к себе в комнату, вздохнула и повернувшись ко мне произнесла:

— Ладея, послушай меня внимательно, на твоё 18 летие в замок прибудет сам император, чтобы удостовериться, что в тебе не проснулась магия жизни. Сейчас, как пустышка, ты не представляешь особого интереса для императора, но ты еще и очень красива, а в момент когда магия Жизни откроется в тебе полностью, она начнет изменять твои черты лица, приводя их к идеальному.

Я вспомнила, что и правда, все девушки, магини Жизни были идеальными, впрочем как и моя мама. Граф долго пытался добиться ее расположения, он считался одним из самых красивых аристократов нашего государства, да и сам он просто млел в присутствии Элейны, и только магически скрепленное условие, что у них не будет интимной близости без ее согласия, а согласия он так и не получил, сдерживало его. Умирать от магического отката даже за безумно возбуждающую его женщину он был не готов. Несколько лет он пытался пробить ее броню, но отчаявшись, махнул на нее рукой и привел в своё крыло, любовницу. Маркетта, уже давно чувствовала себя в северном крыле, хозяйкой. Но с мамой она старалась не пересекаться.

— И боюсь, что тогда даже отсутствие магии не помещает какому нибудь престарелому сластолюбцу присвоить тебя-,продолжила мама и с этими словами она достала из кармана маленькую сережку-пуссет.

— Это артефакт личины, как только ты оденешь его, он станет невидим, его не распознать никому и ничем. Это прощальный подарок моего старого друга артефактора, к сожалению, он уже умер и я не смогла его удержать. Невозможно удержать того, кто не хочет жить, а для него не осталось якорей в этой жизни. Эта серьга его последний шедевральный артефакт. Нося его в правом ухе у тебя будет та же внешность, что и сейчас, милой, симпатичной девушки, а вот вторую характеристику я не знаю зачем мастер Грего добавил в эту серьгу, надевая ее на левое ухо, ты становишься юношей. Подобного артефакта нет во всем мире, обычно они меняют только визуальный облик, этот же, меняет все, от тактильных ощущений до голоса-, она подошла ко мне и резким движением руки, проколола мочку выше на пару сантиметров от уже существующего прокола. Серьга впитав каплю крови тут же замерцала и исчезла, теперь ничто не напоминало о том, что в ухо вставлена вторая серьга.

— Теперь снять серьгу можешь только ты, но умоляю, не делай этого, если ты не уверена на сто процентов в своей безопасности.

Мы еще долго сидели с мамой у камина и разговаривали обо всем, я видела, насколько она сдала и устала, но не могла себя заставить покинуть ее. Как оказалось это был наш, последний разговор. На утро мама не встала с постели, слуги не смогли ее добудиться и послали за лекарем и графом. Первый подтвердил слова мамы, что графиня стремительно теряет магию и впала в магический сон, и это никак не лечится, даже безмагический лес не поможет. Граф был в отчаянии, он до сих пор не верил словам Элейны, а теперь это стало неопровержимым фактом. Я каждый вечер пробиралась к маме в спальню, сворачивалась калачиком брала маму за холодную ладошку, слезы текли по щекам, и так я засыпала. А на утро крадясь, возвращалась в свою комнату. Помимо меня в замке еще один человек искренне скорбел именно по маме, а не по своим упущенным возможностям — это Малех. Мужчина безответно любивший ее все эти годы, не рассчитывая даже на благосклонный взгляд, он боготворил ее. Однажды вечером крадясь к ее спальне я заметила из ее комнаты выходящего Малеха. Красивый статный мужчина с оленьими глазами, мечта всех девушек нашего графства, как будто постарел, осунулся и сгорбился, он проскользнул в потайной ход, о котором знали только я, мама и он, и скрылся в нем.

День моего восемнадцатилетняя настал, с утра был переполох, все знали, что к ужину приедет император. Меня облачили в воздушное кремовое платье, с золотой вышивкой по линии декольте, навертели высокую, модную прическу, граф даже выдал фамильные драгоценности по такому случаю, но меня ничего не радовало, я понимала, что вскоре останусь одна, и сегодняшний день конец моей безоблачной жизни.

Меня проводили в холл, где уже стоял граф в ожидании гостей, затем раздались фанфары и глашатай объявил: «Его императорское величество Карл-Жустиан первый Великолепный со свитой». Двери распахнулись и вся толпа разодетых придворных во главе с императором ввалилась в наш дом. Повара расстарались на славу, стол ломился от яств, начиная от канапе с паштетом из яиц птицы Рух, тарталеток с икрой глубинных рыб, креманок с салатом из теплой печени королевских оленей и заморскими фруктами, шампанское лилось рекой, но мне кусок в горло не лез, от пристального взгляда императора и его придворного мага. Наконец когда трапеза подошла к концу, император обратился к придворному магу:

— Ну что скажешь Аурелий, каковы прогнозы?

— Абсолютный ноль, пустышка, Ваше императорское величество, — вздохнул маг.

— Ох не радуешь ты меня Элейна, не радуешь. Мало того, что сама умираешь, так еще и преемницу себе родить не сподобилась, — в сердцах бросил император. Уходя из столовой император бросил графу:

— Де Брит вы меня очень разочаровали, не смогли сберечь мага Жизни. На мою благосклонность более не рассчитывайте. А юную виконтессу через две недели выдать замуж за герцога Годри, он давно просил юную, привлекательную жену.

С этими словами император покинул замок и вся его свита вместе с ним, задержался лишь один. Он масляным взглядом вперился в меня и буркнул: «Пойдет на первое время, а то что-то дохнут они все как мухи», — и вышел вслед за императором.

Глава 21

К смерти даже если о её дате известно, никогда не готов.

Смерть Элейны.

Я на деревянных ногах пошла к себе в комнату, по пути прихватив Фроську, с ней было спокойнее, это как ниточка от мамы, ее любимая питомица. Голова просто раскалывалась от напряжения, и я скинув платье и достав шпильки из прически, положив рядом с собой Фроську, рухнула на постель, не хотелось в таком состоянии идти к маме, хотелось оградить ее от всей этой грязи и негатива, что сегодня были за ужином, пообещав