— Подружки, помогите и нам красивыми стать.

Тут из воды выглянули сразу несколько голов прекрасных девушек, и пронесся шепот над озером:

— Марьяна, Марьяна пришла! А с ней кто? Вроде магичка, а вроде и нет, — и они с любопытством уставились на меня.

— Привет! — помахала я рукой, — А меня зовут Ладея и я тоже хочу с вами подружиться!

— Подружиться, подружиться, — опять загомонили красавицы, я уже поняла, что это были русалки, существа жутко любопытные, и по детски охочие до игр и развлечений.

— Девочки, а давайте сегодня устроим день красоты, — предложила Марьяна.

— Давайте, давайте, — захлопали в ладоши русалки. Затем они притащили со дна голубой глины, натаскали водорослей, всем этим обмазали нас с головы до пяток и оставили на берегу пропитаться всей этой смесью. А я лежала и думала, как буду вымывать это из волос. Я так расслабилась, что задремала, а рядом со мной и Марьяна.

Проснулась я резко, от какого-то шума рядом. Спросонья я не разобралась и открыв глаза спросила:

— Кто здесь? — голос был слегка охрипшим со сна.

Следом за мной глаза открыла и Марьяна, и мы увидели какого-то путника, что видимо по ошибке забрел в эту часть леса и планировал освежиться в озере. А так как мы были абсолютно голыми и измазанными глиной с водорослями, так, что просто слились с пейзажем, он нас не заметил, сейчас же мы обозначили своё присутствие. А мужик первую минуту хватал ртом воздух, а затеи истошно заверещав: «Кикиморы!» побросав все свои вещи на берегу, ринулся от нас в лес. Мы тоже за озирались, где здесь кикиморы, они же в болотах живут, а потом глянув друг на друга прыснули со смеху. Глина, что в сыром виде была темно серая на солнце высохла и стала почти белой и застыла на наших лицах и теле страшной неподвижной маской, а вкрапления из зеленых водорослей придавали нам очень устрашающий вид. Тут из озера выглянули русалки и увидев на берегу вещи незадачливого путника радостно воскликнули:

— Подарки! Подарки! — и как дети начали растаскивать барахло. С одной стороны, нам было стыдно перед мужиком, что напугали его, но с другой стороны он даже не дал нам объясниться. Смыв с себя все косметические средства русалок, мы отправились домой, где нас ждал очередной урок от Ильги.

Так проходили наши дни, днем мы гуляли по лесу, но теперь к нам выходили абсолютно все звери познакомиться и поприветствовать будущую хранительницу, а вечером старая ведьма обучала нас, как правильно заготавливать и хранить травы, чтобы их лечебные свойства сохранились, варить зелья, делать настойки и мази.

Так пролетел месяц. Повозка должна была меня забрать с того же постоялого двора, где и оставила. Марьяна пошла меня провожать. Только мы вошли в деревню, началось какое-то странное оживление, люди выскакивали из своих домов поглазеть на нас. Первой очухалась тетка Агафья и взяв хворостину бросилась к мужику, что в первый день так навязчиво хотел нас проводить.

— Ах ты, алкашня безмозглая! Да что б у тебя язык отсох! Всей деревне растрезвонить, что с моего молока юной травнице худо стало, а там их из кустов леший уволок. Брехун ты! — голосила тетка Агафья, попутно стегая мужика по ногам, а тот пытался от нее сбежать.

— Вон девки здоровые, румяные, загоревшие возвращаются!

Мы еле сдерживались, чтобы не расхохотаться, но решили не портить представление, а только усиленно делали удивленный вид. Затем меня усадили в повозку и я отправилась домой, с нетерпением ожидая следующего лета.

Я еще приезжала к Ильге несколько раз, вплоть до моего совершеннолетия. И всегда вместе с Марьяной мы весело проводили время, теперь я с уверенностью могу сказать, что у меня появилась подруга.

А дома мои тренировки и занятия продолжались в прежнем, усиленном режиме.

Прошло почти 6 лет с момента нанесения руны.

Глава 18

Разочарование графа де Брит.

Оставалось две недели до моего восемнадцатилетия. Мы сидели с мамой на террасе и пили чай, когда к нам ворвался разъяренный граф:

— Элейна, объясни, что это такое, он ткнул пальцем в свои поседевшие виски. Как это понимать!

Да, вот уже на протяжении шести лет магия мамы и Ильги перетекает в мою печать. Мне было больно видеть как на лице мамы появляется сеточка морщинок, в волосах появились первые седые волоски. Маги Жизни не болеют и живут очень долго, и умирают только когда их магия ослабевает и начинает утекать из них. Что же касается их супругов они начинают стареть, как и обычные люди, иногда даже стремительнее, время забирает свое, наверстывая упущенное. Я давно не видела графа, так как он жил в другом крыле и с нами практически не пересекался. А теперь, я заметила и появившееся брюшко, и одышку, и красные пятна на лице от чрезмерного употребления алкоголя. Ведь он привык чувствовать себя, чуть ли не бессмертным, ведь магия мамы убирала из его организма все вредные вещества, а теперь магии мамы стало не хватать.

— Антуан, мне следовало сказать тебе раньше, но я надеялась, что все обойдется, та магическая лихорадка, которой я переболела шесть лет назад, не прошла бесследно. Мои магические каналы истончились и теперь магия не удерживается во мне. Я умираю, — произнесла мама.

— Как умираешь? Что значит умираешь, — воскликнул граф, — маги Жизни не болеют, — неверяще бросил он.

— Да, не болеют, если это касается физических болезней, а потеря магии, это единственное, что убивает магов Жизни. После моей смерти ты еще поживешь, столько сколько тебе отмерено временем. Не стоит так расстраиваться, ведь все люди так живут, — закончила она.

— Что? Не расстраиваться? Доживать свой век в старом дряхлом, больном теле? Не на это я рассчитывал, женясь на тебе, и отказываясь заводить собственных наследников, — проорал граф.

— Я подарила тебе семнадцать лет молодости, согласись ты этим отлично пользовался, — парировала графиня.

Граф развернулся и покинул террасу, напоследок громко хлопнув дверью.

Глава 19

Мастер Грего.

За столом сидел сгорбленный старик, его черные когда то словно маслины глаза, сейчас смотрели помутневшим взглядом на последний шедевр в его жизни. Он так решил. Жизнь давно перестала его радовать. И этот артефакт, последний, что выйдет из под его узловатых пальцев.

Его любимая жена, веселушка и хохотушка Лелея, он называл ее ласково «моя Леечка», давно