Клянусь, воспоминание о том, как я раздевалась в его комнате, прервало ход его мыслей. "Милая картинка с серфингом".

"Тебе понравилась эта, да?"

Я игнорирую его поддразнивания.

"Ты часто катаешься?"

"В детстве — да. Это было больше хобби моей сестры, чем мое. Я ходил только для того, чтобы увидеть ее и составить компанию. В основном меня просто заставляли делать фотографии для ее подписчиков".

Он вздыхает.

"Тяжело тратить свое личное время, на то, что тебе не приносит удовольствия, не так ли?"

"Это настоящая пытка".

Я не могу перестать улыбаться, радуясь, что наконец-то вижу его более игривую сторону. Я запихиваю последние остатки вещей и делаю вдох, осматривая комнату, чтобы убедиться, что ничего не пропустила.

"Я должен предупредить тебя…"

Его тон становится более серьезным, когда он делает шаг ко мне. Мой зад ударяется о стол, и я успокаиваюсь.

"Некоторые из этих вечеринок бывают немного… дикими".

"Значит, слухи правдивы. Да, я слышала о круизных оргиях. И нет. Я не собираюсь в них участвовать."

Он смеется вместе со мной.

"Я просто хочу сказать, что если это будет слишком для тебя, мы можем остановить это, хорошо?"

"Хорошо".

Утешение от его предложения мимолетно. Я никогда не думала, что буду испытывать большее давление от потенциальной отмены оргии, чем от ее потенциального проведения.

"Как насчет того, чтобы придумать секретный код? Как только тебе надоест эта тусовка, ты скажешь мне, и все сразу закончится"

"Да, неплохая идея. Так какой код?"

"Не знаю. Можешь, толкнуть мою ногу своей или что-то в этом роде".

"Так ты фут фетишист?"

Он закатывает глаза и старается не улыбаться.

"Нет".

"Но что, если ты будешь находиться в другом конце комнаты?"

Мы быстро оглядываемся по сторонам и смеемся, вспоминая, насколько мала моя каюта.

"Тогда мне придется весь вечер быть рядом с тобой."

Мое сердце бьется так сильно, что я уверена, он слышит его. Я хочу узнать, как будут ощущаться его руки на моей коже, какие его губы на вкус, какие звуки он издает, когда его удовлетворяют.

Я прислоняюсь спиной к столу и вытягиваю шею, чтобы видеть его. Его взгляд переходит на мои губы и снова на глаза, но он не двигается. Хочет, но ждет. Тихий Оскар, которого, как мне казалось, я узнала получше, вдруг стал властным и доминирующим, а он даже и пальцем не пошевелил. Просто наблюдает за мной. Он ждет, когда я сделаю первый шаг, или не уверен, хочет ли он вообще его делать?

Я знаю, что ничего не должна. Знаю, что это вернется ко мне и будет мучить меня. Я придумала себе правила, которым буду следовать. Но я не хочу. С опаской я кладу руку на его рубашку. Он не вздрагивает и не говорит мне остановиться, поэтому я сжимаю ее и притягиваю его ближе. Наши лица теперь всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Он по-прежнему не двигается, но его глаза темнеют все больше и больше.

Сожги книгу правил.

В дверь громко стучат, и наше дыхание сбивается.

Отвалите. Никого нет дома.

Его глаза плотно закрываются, разрушая чары, под которыми мы находились. Может быть, если мы не будем двигаться, они уйдут. Но Оскар медленно поднимается, и на его лице отражается разочарование, когда он смотрит на меня сверху вниз.

"Ты готова?"

Я киваю, все еще не в силах вымолвить ни слова.

Отступив назад, Оскар отстраняется, его рука мягко подталкивает меня к двери, когда мои ноги не в состоянии идти. Я чувствую себя слабой, как новорожденный жираф, которого сбросили с большой высоты и заставили встать на ноги, хотя все, чего я хочу, — это немного больше внимания со стороны прекрасного мужчины, стоящего надо мной.

Я все еще навеселе или просто опьянена похотью?

Раздается еще один стук, на этот раз более настойчивый. Я открываю дверь и вижу Тома — дышащего так, будто он только что пробежал марафон, и Мэддисон, за которой стоит целый отряд людей, большинство из которых я видела раньше, но не знаю лично. Конечно, мы все не поместимся в этой комнате? Тем не менее, люди вваливаются внутрь, неся с собой остатки напитков, и я впадаю в панику, пугаясь беспорядка и желая вернуться на десять секунд назад, чтобы навсегда остановить время.

Рука на моем запястье возвращает меня к реальности.

"Садись".

Оскар ведет меня на нижнюю койку и дает мне пластиковый стакан с водой. Сам он садится у лестницы, но упирается ногами вперед, так как слишком высок, чтобы сидеть под верхней койкой. Я занимаю место слева от него.

Том и Мэддисон присоединяются к нам, усаживая меня между парнями. Я притворяюсь, что не взволнована тем, что только что произошло или почти произошло, но мне кажется, что Том наблюдает за мной. Он уже дважды успел спросить, все ли со мной в порядке, а теперь еще и смотрит на Оскара с подозрением.

Людей слишком много, чтобы их можно было сосчитать. Просто масса движущихся конечностей, которые находят место, где можно посидеть, пусть и с неудобством. Кто-то принес колонку с Bluetooth, из нее уже играет музыка, а это… пачка презервативов? Я смотрю на Оскара и возвращаю его взгляд к пачке. Он вздыхает, словно не находя слов.

"Назови это наивным оптимизмом".

У меня глаза чуть не вылезли на лоб. Я должна спасать остатки своей горящей книги правил, но я прекрасно знаю, что в ней нет ничего, что могло бы подготовить меня к этому.

Теперь я сама по себе.

Глава 7

У отдела кадров был бы день открытых дверей, если бы они узнали, что происходит в этих каютах после наступления темноты. Все подвыпившие, на взводе от соревнований и возбужденные. Очень возбужденные. По одному только напряжению я уверена, что в этой комнате заложена какая-то секс-бомба, и это лишь вопрос времени, когда она взорвется. Хотя есть вероятность, что я просто преувеличиваю.

Оби и Мэддисон, похоже, что-то затевают, в то время как все остальные чувствуют себя слишком комфортно. К счастью, Оскар здесь, и он охраняет мою кровать от нежеланных посиделок на ней. Может, наша победа и вселила в меня новую уверенность, но это не значит, что я обрела смелость, чтобы говорить людям, что они не могут залезть ко мне на койку.

"Дружище!" — командует Оби, хватая за руку парня, на которого он явно положил глаз.

Оскар мгновенно кладет руку мне на колено, словно щит, а