– Почему вы тогда об этом умолчали?

– Потому что это не мое дело. Поймите, это очень деликатные вопросы. Расследование сэра Джеймса имеет общенациональное значение. И это не то, что мне – и уж тем более вам – можно открыто обсуждать.

– Тогда как же мне вести расследование?

Лал откинулся на спинку стула, вынул из кармана пачку сигарет и прикурил одну от спички. Предложил угоститься Персис, но она отказалась. Дым стал медленно выходить из его ноздрей и клубиться вокруг глаз.

– Aut viam inveniam aut faciam. Либо я найду путь, либо проложу его сам, – он поморщился. – Девиз моего Дома в Университетском колледже Лондона.

Персис еле совладала с раздражением.

– Вы заглядывали когда-нибудь в те документы?

– Нет. Я уже сказал, что он скрывал их от меня. Честно говоря, я думал, что ему могла бы пригодиться помощь, но сэр Джеймс панически боялся, что кто-нибудь узнает слишком много о его делах.

– В камине я нашла пепел. Это могли быть остатки документов?

Лал пожал плечами.

– Вполне возможно.

– И вы сказали замминистра внутренних дел, что документы были уничтожены?

Лал моргнул.

– Он спросил, какова вероятность, что это так. И я ответил, что такая вероятность есть.

– В списке недавних встреч, который вы мне предоставили, сказано, что сэр Джеймс несколько раз уезжал из города. И в большинстве случаев вы не упоминали, куда он ездил.

– Если и не упоминал, то только потому, что эти поездки были связаны с его расследованиями. Повторюсь: он настаивал на том, чтобы оставлять эти подробности при себе – даже если дело касалось покупки билетов.

Мысли Персис мгновенно вернулись к корешку билета, который она нашла в куртке Хэрриота. Может, он остался как раз с такой поездки?

– Вечером в день смерти сэра Джеймса его видели с человеком по имени Вишал Мистри. Вы знаете, кто это?

Лал нахмурился.

– Нет.

– Но ведь вы были личным помощником сэра Джеймса!

– Никаких записей о планах встретиться с Вишалом Мистри у меня нет.

Говорил ли он правду? А если нет, зачем ему понадобилось врать?

– Хорошо. В тот же самый вечер вы поссорились с сэром Джеймсом. Можете сказать мне, из-за чего?

Лал поднял бровь.

– Поссорились? Кто вам это рассказал?

– А это важно?

Он казался встревоженным.

– Мы с сэром Джеймсом редко ссорились. Да, мы могли разойтись во мнениях или чересчур эмоционально обсуждать какие-то вопросы, но до ссор у нас не доходило. Я всегда считал, что я не просто помощник, а советник и доверенное лицо. И что еще важнее – он был моим работодателем. Он был главным, и окончательное решение всегда оставалось за ним.

– Значит, прояснить мне ситуацию вы не можете?

Лал посерьезнел и затушил сигарету в пепельнице.

– Я уже сказал вам: никакой ссоры не было.

– Хорошо. А что вы можете сказать о Роберте Кэмпбелле?

– Кэмпбелл – хитрый лис. Ему нравится изображать этакого грубоватого шотландца, который всегда говорит то, что думает. Но правда в том, что ему нельзя доверять. И сэр Джеймс это знал.

– А мне казалось, они были друзьями.

– Были. Но сэр Джеймс не питал насчет Кэмпбелла никаких иллюзий.

– Тогда что он за человек?

Лал, казалось, принялся что-то рассчитывать в уме.

– Безжалостный, – наконец ответил он. – Только так его и можно описать. Он уверяет, что дело в его шотландских корнях, но это ложь. За время службы в армии я повидал много шотландцев – прекрасных людей, честных и добрых. Подружиться с ними не так-то просто, но если уж подружишься, то они готовы будут за тебя в огонь и воду. С Кэмпбеллом дело обстоит иначе. Он из таких людей, которые просто не понимают, что хорошо, а что плохо. Единственный авторитет, который он признает, – это богатство. Богатство и власть. Год назад о нем пошли дурные слухи. Кэмпбелла наняли строить мост в городке недалеко от Дели. Через полгода после начала работы он поссорился со своим главным инженером, молодым индийцем. У того, очевидно, взыграла совесть, и он потребовал подобающей зарплаты для рабочих, иначе они грозились все бросить и уйти. Без квалифицированной рабочей силы шансы Кэмпбелла завершить работу в срок были бы невелики. Так вышло, что именно этот участок Брахмапутры печально известен тем, что у его берегов кишат крокодилы. Поговаривают, что однажды вечером Кэмпбелл велел забрать главного инженера из дома и подвесить за ноги под недостроенным мостом. А на следующее утро, когда жители деревни спустились к реке, они увидели, что на веревке болтается только нижняя часть тела бедняги. Голова, плечи и руки были съедены.

Лал помолчал немного, потом поджал губы.

– Роберт Кэмпбелл – человек, начисто лишенный моральных устоев, инспектор.

– Вам он не нравится.

– Нет, – согласился Лал.

– И эти чувства взаимны. Он о вас тоже отзывался довольно нелестно.

Лал сузил глаза, снова вытащил пачку сигарет и закурил.

– И что же именно он сказал обо мне?

– Он намекнул, что с вашей службой в армии все не так просто, как вы пытались меня убедить. И что вы фактически попали под военный трибунал…

– Хватит! – он хлопнул рукой по столешнице, и Персис сразу замолкла. Повисло неловкое молчание.

– Простите. Я не хотел… – тут Лал осекся. – Моя служба в армии не имеет отношения к смерти сэра Джеймса. Я настоятельно рекомендую вам сосредоточиться на имеющихся фактах.

Персис решила не возвращаться к этой теме – по крайней мере, пока. Выводя Лала из себя, она ничего не добьется.

– Мне бы хотелось узнать о финансовом положении сэра Джеймса. Кому может быть выгодна его смерть?

– На это легко ответить. Завтра огласят его завещание.

– А вы знаете, что в нем?

– Нет. Это сэр Джеймс тоже держал в тайне.

– И еще кое-что. У нас есть доказательства того, что, возможно, сэр Джеймс в ночь своей смерти был с женщиной.

Глаза Лала за стеклами очков непонимающе моргнули.

– Я хочу сказать, что он вступил с ней в интимную близость.

– Вы, должно быть, ошиблись.

– Нет, не ошиблась. Это произошло как раз перед его смертью, в его кабинете. Теперь вы понимаете, почему нам важно установить личность партнерши.

– Я не представляю… – начал Лал, но прервался на полуслове.

– У него был с кем-нибудь роман?

– Нет.

– Значит, это случайная связь? Он обхаживал кого-нибудь в тот вечер?

– Он был общительным человеком. Женщин к нему тянуло.

– Но вы можете назвать кого-нибудь конкретного?

Лалу явно стало не по себе.

– Честно говоря, не могу, инспектор. Сэр Джеймс вел себя как обычно, и партнерш по танцам у него было