Богданов.

— Не-а. Я круглый отличник, мне на две недели раньше оценки за год выставляют, — похвастался мальчишка.

— Выходит, ты в досрочном отпуске? — Богданов улыбнулся. — Везет тебе. И что отличник — уважаю. Сам в детстве учился так, чтобы не стыдно было людям в глаза смотреть.

— И что, помогло? — спросил мальчишка.

— Что помогло? — не понял Богданов.

— Учиться так, чтобы не стыдно, — повторил парнишка. — Помогло в жизни? Много вам ваши пятерки радости принесли?

— Э, брат, да ты, я вижу, с жизнью не в ладах. — Богданов покачал головой. — Тайный смысл ищешь?

— Ничего я не ищу, просто интересно, кому-нибудь эта зубрежка в жизни пригодилась? — Парнишка шмыгнул носом, вытер рукавом потянувшуюся через щеку слюну. — Все думаю: что будет, если вдруг двоечником стать? Тоже круглым!

— Ничего хорошего из этого не выйдет, — авторитетно заявил Богданов. — С пятерками ты сейчас по дачному поселку прогуливаешься, а с двойками тебе дачи до середины августа не видать, а то и дольше.

— Нет, меня мамка все равно на дачу заберет, — уверенно произнес Егор. — Так уже было однажды. Не из-за двоек, конечно, из-за болезни. Все ей говорили, пусть дома сидит, ему сейчас воздух холодный противопоказан, а маманя рукой на них махнула и увезла меня на дачу. Такие вот дела.

— Может, и правильно. Ни разу не слышал, чтобы свежий воздух мешал больному выздоравливать. А насчет зубрежки ты напрасно бузишь. — Богданов присел на пенек, стоящий вместо скамейки вдоль дороги. — Многое из того, чему вас в школе учат, пригодится тебе не только во взрослой жизни, но даже сейчас.

— Сейчас? — В голосе Егора зазвучала надежда, видно, в середине мая с развлечениями на даче было совсем туго.

— Сейчас, — подтвердил Богданов. Он уже сообразил, каким образом может облегчить себе процесс поиска автомобиля, используя память мальчишки, и теперь воплощал задуманное в жизнь.

— И что же я должен буду делать? — не подозревая о тайных планах Богданова, спросил Егор.

— Спортивным ориентированием на уроках занимался? — задал вопрос Богданов.

— Ни разу. Даже не знаю, что это такое.

— Ничего, это мы исправим. — Богданов довольно потер руки, повернул парнишку лицом к дороге и произнес: — Глаза не закрывай, считай до двадцати.

Парнишка послушно отсчитал положенные два десятка, повернулся к Богданову и поинтересовался:

— Что дальше?

— А дальше жди, — ответил Богданов. — Вернее, не просто жди, а вспоминай, что видел перед собой, пока счет вел.

— У-у-у! Да это простое задание, — разочарованно протянул Егор. — Я видел дорогу, дом Кольки-музыканта и дома двух его соседей-художников.

— Погоди, погоди, не части, — остановил словесный поток подполковник. — Давай сначала разберемся, кто из нас внимательнее за окрестностями следил. Дом Кольки-музыканта — это тот, что под красной крышей?

— Он самый.

— Кого видел на заборе чуть левее березы?

— Никого. Я и не смотрел. — в голосе Егора зазвучало удивление. — А вы кого видели?

— За то время, пока ты считал, на забор дважды воробей садился, и майский жук прилетал, но не сел, полетел на цветы в палисаднике. — Богданов невольно улыбнулся, прочитав восхищение в глазах парнишки.

— Вот это да! Здорово у вас получилось! Я, когда вы об этом сказали, тоже воробьев вспомнил. Один еще с хвостом общипанным, верно?

— Верно. Вот видишь, Егор, и твоя память много на что способна, а все потому, что ты ее зубрежкой тренировал целый год, — заявил Богданов. — А хочешь, научу тебя вспоминать то, что ты и запоминать не планировал?

— Конечно, хочу, — моментально согласился Егор.

— Отлично. Начнем с простого. Поворачивайся к дороге, глаза не закрывай. Смотри и рассказывай, что видишь.

Егор отвернулся от Богданова, пару секунд молча смотрел на дорогу, затем начал перечислять:

— Вижу все то же, дом Кольки-музыканта, дачу его соседей. За ней стоит дом академика Шемякина, он под шиферной крышей. На крыше ветряк в виде парусника. Красивый ветряк, когда ветер, он еще и звуки издает. Мне нравится.

— Молодец, — похвалил Богданов. — Теперь усложняем задачу: что ты видел с этого места вчера?

— Странный вопрос. — Егор повернулся к Богданову. — Ясно же, что все то же самое. Дома-то двигаться не умеют.

— Дома нет, а вот транспорт очень даже умеет. Твоя задача вспомнить, что изменилось со вчерашнего дня.

— Ну, «Москвича» Кольки-музыканта не было, он в город гонял на репетицию, — подумав, продолжил Егор. — У его соседа, который за синей калиткой живет, гуси весь день на дороге паслись. Вчера дождь был, так там такую лужищу налило, машины застревали.

— И часто там лужа разливается? — задал вопрос Богданов.

— Часто. Как дождь, так лужа на всю дорогу.

— И неделю назад лужа была?

— Дайте подумать. — Егор наморщил лоб, стараясь вспомнить события недельной давности. — Да, неделю назад была лужа. В ней еще «жигуленок» застрял. Водила неопытный, попер прямо по центру лужи, свечи залил, так потом полдня здесь «загорал».

— «Жигуленок», говоришь? Это хорошо. А теперь попытайся вспомнить, какие номера на «жигуленке».

— Да как же я вспомню? Я и не смотрел, поди.

— Это только так кажется, что не смотрел, а на самом деле мозг твой где-то на подкорочке эту информацию зафиксировал. Особенно если номер простой. — Богданов ободряюще похлопал парнишку по плечу. — Давай, Егор, дерзай. Я в тебя верю.

Парнишка снова наморщил лоб и даже язык высунул от усердия. Он шевелил губами, облизывал их языком, закатывал глаза, но в итоге вспомнил.

— О! Лихо вы меня натолкнули! Я вспомнил! — радостно воскликнул Егор. — Номера у «жигуленка» действительно простые Две пятерки, три, пять, пять. И буква «Д».

— Вот видишь, ты демонстрируешь успехи, — снова похвалил парнишку Богданов. Сам же быстро соображал, как выудить из Егора оставшуюся информацию. — Цвет машины помнишь?

— Конечно. Светлая она, не желтая и не белая, что-то среднее.

— Бежевая?

— Точно! Бежевая. — Егор был на седьмом небе от счастья, такого развлечения он в этот день никак не ожидал. — Что дальше?

— А дальше тебе нужно вспомнить, как выглядел водитель, — продолжил подполковник Богданов. — И вообще по максимуму про эту машину.

— Водитель? Он просто выглядел. Пухлый дядька, нос картошкой, глаза маленькие и кепка на глазах. Одет совсем просто по сравнению с пассажиром.

— В «жигуленке» и пассажир был? — Богданов обрадовался, но виду не подал.

— Был. Вот он прямо франт: волосы светлые зализаны, точно их корова облизала, костюм такой, как у нас в районе на похороны мужики надевают. Еще носом своим крючковатым все время шмыгал. И пухлого дядьку ругал, но тихо, чтобы прохожие не слышали.

— А ты, значит, слышал? — спросил Богданов.

— Нет, я тоже не слышал. Это я по выражению его лица догадался. А еще мне водитель потом сказал.

— Потом, это когда?