— Молодец, соображаешь, — скупо похвалил его мнемотехник. — Я займусь.

Они отошли к исходной позиции.

— А кто создал локальные червоточины? — Игнат присел в тени, сделал несколько жадных глотков воды из фляги.

— Инки, — ответил Упырь. — На третий год войны, если верить архивным документам. До этого их удавалось сдерживать, но когда в ход пошли пробои метрики, то укрепрайоны, отсекающие побережье, утратили смысл. Они ударили сразу по обоим материкам. Генетическим оружием, экзовирусом и устройствами контркибернетической борьбы, используя разрывы метрики, как средство доставки.

— А разрушение мегаполисов тоже их рук дело?

— Нет. Когда «легла» сеть, то началась цепь техногенных катастроф. Именно отказы систем и многочисленные поломки стали основным поражающим фактором. На самом деле инков изначально было не так уж и много, иначе как бы их сдерживали в районе побережья? Они не штурмовали города, а использовали свое превосходство в развитии для уничтожения нашей техносферы. А когда по всей земле воцарился хаос, люди уже ничего не смогли противопоставить биологическим атакам.

Игнат долго и тяжело молчал. Картины, нарисованные воображением, угнетали.

— Но в чем причина конфликта? — наконец спросил он.

— Ты задаешь слишком много безответных вопросов, — проворчал Упырь. — Я ведь тоже погиб и пришел в мир «пустышкой».

— Ну давай хотя бы мыслить логически…

— Не поможет. Поверь, я пытался. По крохам собирал информацию. Но не преуспел. Общая картина не складывается. Инкам не нужна наша планета. Они не захватывают территории, не развиваются, но по-прежнему упорно держат побережье. Словно за ними стоял кто-то еще.

— Существа, их создавшие? Как нас создали люди?

— Думаю, да. Но, получается, их тоже извели под корень. Другого объяснения не нахожу.

— Кто? Как? Какими средствами?

— Игнат, я же сказал: у меня нет информации. Возможно — репликанты прорыва. Я точно знаю, что твоя группа ходила «на ту сторону». А вот зачем — понятия не имею, — он немного помолчал и добавил: — Два мира связаны стабильной червоточиной, созданной, либо возникшей миллионы лет назад, — это факт. Но все остальное не находит объяснений. Нет четкой логики событий, какого-то конкретного обоснования конфликта. В общем, если тебе нужны ответы, — попробуй сам отыскать информацию. Лично у меня не получилось.

— Ладно. Пока закроем тему. Получилось с тайм-кодами?

— Да. Движение «входного окна» с нашей стороны тоже повторяется.

— Тогда готовимся и пошли, — произнес Игнат.

* * *

Технопарк «Южный» занимал огромную площадь. Основной комплекс сооружений напоминал многолучевую морскую звезду, с многоэтажным куполом по центру. Изрядно потрепанную боями и временем, но по-прежнему ярко выраженную центральную структуру окружали кварталы цехов, ангаров и офисных зданий, разделенных широкими дорогами.

Периметр технопарка окружали пустыри. Если присмотреться внимательно, то повсюду взгляд находил заросшие бурьяном ржавые механизмы, да наносы щебня и глины, иногда доходящие до окон первых этажей уцелевших построек.

Датчики экипировки по крупицам собирали данные, транслируя их в модуль дополненной реальности, что позволяло понять современное положение дел.

Постройки «Южного» выглядели неоднородно. Они щерились осколками облицовочного пластика, обнажая каркасы модульных строительных решений. Отдельные, более или менее сохранившиеся здания, располагались безо всякой системы. Вероятно, киллхантеры постепенно захватывали технопарк, приспосабливая под свои нужды наименее пострадавшие цеха и офисы.

— Почему они не используют купол фазового смещения? — спросил Сип.

— Редкая технология, — ответил Игнат, вспомнив пояснения Макса. — Чтобы защитить такую территорию нужны сотни эмиттеров и прорва энергии. Если судить по сигнатурам, реактор технопарка погашен, — добавил он.

— Плохо видно, — Сип непроизвольно вытянул шею, будто это могло помочь сканированию.

— Угу. Так много информации не наскребем, — проворчал Упырь, извлекая из подсумка небольшой цилиндр, похожий на выстрел для подствольника.

— Что это? — насторожился Игнат.

— Капсула с разведывательными нанитами.

— Нас не обнаружат?

— Нет, — раздался приглушенный хлопок пневматики. Крошечный цилиндр взмыл ввысь и раскрылся, выпуская микроскопические зонды, которые тут же подхватил ветер.

В толщу проекционных забрал начало поступать изображение.

Наниты медленно снижались, прочерчивая контуры заданий и пути подхода к ним. Некоторые даже проникли внутрь окраинных строений технопарка, открыв взгляду неожиданные картины.

В одном из ангаров длинными рядами располагались роботизированные медицинские ложа. Репликанты лежали неподвижно, плотно спеленатые, словно младенцы.

В соседних цехах возвышались гигантские «блендеры», явно изготовленные кустарным способом. Постройки, прилегающие к ангару, больше проходили на скотобойню.

Хотелось отвести взгляд, но Игнат заставил себя смотреть.

Тела, изувеченные генетическими деформациями, валялись на полу, сваленные в небрежные груды. Время от времени манипулятор захватывал одно из них, словно тушку выращенного на мясо животного, и по дуге перемещал к конвейеру.

Механические лапы вспарывали кожу, срезая плоть. Органика уходила в чрево измельчителей, оттуда по трубам подавалась в центрифуги, а окровавленные остовы репликантов с плеском погружались в промышленную емкость с каким-то раствором.

Сипа вывернуло наизнанку.

— Это ферма, — сглотнув, выдавил Упырь. — Пленники, что содержатся в «медицинском крыле», введены в бессознательное состояние и находятся на искусственном питании. Они — основной источник нанитов.

— Зачем их спеленали? — хрипло спросил Игнат.

— Впитывающий материал, — морщась, ответил Упырь. — Чтобы не потерять ни капли периодически выступающего сквозь кожу «ртутного пота».

— Избыток нанитов?

— Да, верно.

— А это? — Игнат указал на изображение жуткого разделочного цеха.

— Для ускоренной репликации наниты используют ресурс организма. Пленники долго не живут, — пояснил мнемотехник. — Но в их телах остается большой процент микромашин. В центрифугах они отделяются от биомассы.

Игнат мрачно кивнул. Дальнейшие пояснения не требовались. Он увидел достаточно.

К этому моменту разведывательные микрозонды отработали свое. Осталась лишь подробная запись на носителях информации полевого тактического комплекса.

— Запусти воспроизведение сначала.

Упырь коснулся сочетания сенсоров, а сам отошел в сторону, сел у края обрыва, сгорбился.

Игнат как будто заледенел. Он снова и снова просматривал запись, гоняя ее по кругу, отмечая на карте места расположения скрытых огневых точек, сканирующих устройств, ловушек, расставленных на подступах к зданиям, и маршруты патрулей сервомеханизмов.

Картина складывалась безрадостная. На территории технопарка обосновались десятки группировок «охотников за нанитами». Между собой они вроде бы не конфликтовали, но держались обособленно. То есть расположение «ферм» было очаговым. Каждую из баз киллхантеров окружал вал из бетонных обломков — кольцевая баррикада, щедро нашпигованная разного рода «сюрпризами». Для защиты повсеместно использовались автоматические охранные турели. Кроме прочего в глубинах помещений таились боевые планетарные машины. При выключенных двигателях они не излучали сигнатур, были практически незаметны с воздуха, и лишь медленное снижение разведывательных зондов смогло вскрыть этот элемент обороны. В случае внезапного нападения на реактивацию боевых машин уйдет меньше минуты.

— Ну, нагляделся? Теперь понимаешь, что мы не отыщем наших? Как ты узнаешь, какая