рядовой, — но что теперь будет с Энн’Тиэрой?

— Война назревает, и мы должны быть к ней готовы, — выстреливший тяжело вздохнул, — назад пути уже нет, и Виррэй не остановится, пока не вмешается Арканазийская империя. А если она это сделает с целью урегулировать конфликт, то остальные будут выселены.

— Но хоть планета не перейдёт под власть корпораций! Они бы тут натворили дел. Всё хорошо, что рано заканчивается! — рядовой определенно радовался, но офицер нахмурился и коротко кивнул.

— Возвращаемся обратно, — произнёс он и двинулся назад, зашелестев белым плащом за спиной. Второй солдат коротко осмотрелся вокруг и направился вслед за убийцей. Аркамон тяжело вздохнул, схватившись за голову.

— Лорд Виррэй… Что он вообще творит? Мать Арканайза… Вилмир… Я ведь сплю, да? — он в отчаянии глянул на сине-белого дарканца. Гривастый дракон коснулся левой рукой гребня Аркамона, тот успокоился сразу. Но, как и Вилмир, остался мрачным.

— Мы тоже возвращаемся на корабль. Попали мы в перекрёстный огонь местной грязной политики… И нам повезло, что выжили, а жителей деревни жалко.

***

— Пересказывай, — Вилмир кивнул Аркамону, а сам сел рядом с Эллинором, который до сих пор морщился от фантомных болей.

— Нет, лучше ты! — к арканизийскому дракону начали возвращаться притупленные было эмоции. — Я… ничего не понял… Если верить моим глазам и ушам, меня собирались убить по приказу моего благодетеля лорда Виррея! Или не по приказу, а просто потому что я не в том месте оказался…

— Да, лучше ты, Вилмир, — засидевшаяся Астамара начала ходить по кают-компании. — С его слов ничего не понятно.

Вилмир долгое время не отвечал, пристально смотря на Эллинора, на его раны. По тонкой морде Нары пробежала ревнивая тень — чего это с её любимым дарканцем, зачем он так сострадает Тёмному и преступнику? Эллинор же сам удивлённо опустил нос ко своей груди:

— Уже почти не болит… Как и что ты сделал?

Ответил дарканец только через минуту, наконец отворачиваясь от драко-демона:

— Если простым языком, сшил твою разорванную душу. Свёл друг с другом края порезов в твоей энергетике и слил их обратно в монолитную ауру. В ней была прореха в месте, где Нара тебя проткнула косой.

— Это я знаю… но ведь такое не лечится даже мощной энергетикой! — Эллинор с удивлением начал трогать грудные пластины, словно вдруг пропало то, что за ними мешалось.

— Важнее мощи — умение, — пыфнул от смеха Вилмир, но не улыбнулся. — Теперь о произошедшим. Виррей затеял опасную политическую игру и подставил собственную деревню, приказал своей гвардии перебить её жителей и свалить вину на корпорации или кого-то ещё. Так он надеется, что Арканизийская Империя введёт на Эн’Тиеру войска и возьмёт планету под свой полный контроль, изгнав остальные страны и фракции. Зачем лорд это делает… Это надо спрашивать у него.

В комнате повисло молчание. Аркамон лишь сокрушённо качал головой, приговаривая:

— М-да… Арканизийская Империя не воевала ещё со времён Галактической Войны, после которой и создали Коалицию для урегулирования данного вопроса. Если она вторгнется сюда без одобрения осуждающей резолюции в совете Коалиции, то это будет означать агрессию. Я боюсь, как бы это ни привело к началу новой Галактической Войны!

— Они это знают, поэтому и создают себе «подходящий повод» действовать без распространения конфликта по вселенной, — Вилмир рыкнул, осуждая подобную подлость, — Аркамон, ты на этой планете дольше нас… на кого могут спихнуть вину этой провокацией?

— Люди. Колонии их Федерации, якобы независимые, находятся на востоке континента. Есть ещё колония Империи Рассвета Джайнес, Их тоже могут обвинить. Арканизийцы на любой планете крайне негативно относятся к притеснению своих сограждан! — пояснял Аркамон, нервно поглядывая то на Вилмира, то на Астамару, словно ища у них поддержки.

— Одна деревушка — недостаточный повод для вторжения всего Арканизийкого флота, — усмехнулся Эллинор, поднимаясь с кровати и разминая свои крылья, — можно списать на единственного маньячка, особенно если это дракон с развитой технологией. Так что или провокацию раздуют до огромных масштабов, или…

— Скорее всего Виррэй свяжется с одним из местных Арканизийских Лордов, который заправляет пограничным сектором рядом с Эн’Тиерой, — по её тону Астамары было понятно, что она весьма разбирается в таких вещах, а потому все решили её выслушать. — Сначала Виррэй огласит при всех эту провокацию и объявит её актом агрессии против Арканизийского народа. Потом он свяжется с властями Империи и попросит помощи в борьбе с теми, кого он хочет убрать с планеты. Арканизийская Империя — это вовсе не то монолитное и единое государство, которое многие себе представляют. Это поделённое между семействами лордов и леди феодальное государство, где каждая область, фактически, имеет полную автономию, отчитываясь лишь формально перед императрицей. Это означает, что они могут локально поддерживать конфликты на окраинах Империи без формального объявления войны. Небольшого системного флота тут будет достаточно, чтобы установить здесь угодные арканазийцам порядки. Вопрос только — для чего это нужно Виррэю? Какую такую ценность представляет Эн’Тиера? Аркамон?

— Ох… Ну я даже не знаю… — смущенно заявил он, качая головой, — но я бы сейчас советовал срочно связаться с вольными городами, которые не поддерживают ни один из порядков на этой планете. Возможно, они что-то знают?

Эллинор, который с немного скучающим видом всё это выслушивал, протяжно зевнул, словно желая тем самым показать своё отношение ко всему этому.

— Не знаю, как вы, а я в интриги каких-то лордов не хочу влезать. Починим корабль и унесём ноги, пока не стало слишком жарко. Вы как — со мной или всё же попробуете остановить нарастающий политический кризис? По моим оценкам вас раздавят очень быстро здесь, как букашку.

— Я не тоже не влезаю в политику, пока меня туда не начинают пихать, — тяжело вздохнул Вилмир, скрещивая руки на груди. — Как и где нам при таком раскладе доставать запчасти? Воровать? Ещё не известно, что проще.

— Не знаю как тебе, а мне точно проще, — выдохнула Астамара через нос со смешком, — дайте мне только доступ в местную информационную сеть. Планета оказалась вполне обитаема и это меня радует, а войны,