Шрифт:
Закладка:
23 марта
Сегодня в семь утра я пошла на Пьяццоло, площадку, где у нас в деревне находится парковка, чтобы сфотографировать следы надругательства. Вокруг площадки вырубили все деревья: липы, каштаны, ели, акации. На мой вопрос «Зачем?» все, как один, отвечали, что «это распоряжение сверху, из коммуны» и что «деревья принадлежат Курии». Радикальное решение проблемы с деревьями, представляющими опасность для припаркованных машин. Зачем мучиться и обрезать их, изучать их состояние, пытаться их спасти? Срубить их, и точка. Путь, ведущий нас к защите окружающей среды, к сохранению природной красоты, – это путь, который все время прерывается, на котором все время возникают препятствия.
Я сделала две фотографии, потом подобрала несколько веток, чтобы разжечь огонь, и вернулась домой. Мне вспоминались дни, предшествующие открытию книжного. Из Милана тогда ко мне приехала Тина, и мы вместе определяли категории, делили пространство на тематические зоны, прикрепляли вывески, клеили указатели, решали, где разместить таблички. Тина не является частью моего «прошлого», но она точно так же не относится и к моему «настоящему» (я имею в виду книжный): в моей жизни она как будто была всегда. Это человек моего «всегдашнего». Я слышала о ней давно, и вдруг как-то в Мантуе, во время одного литературного фестиваля, я увидела, как она под сентябрьским солнышком проносится мимо меня на велосипеде. В джинсах и белой рубашке, простая и чистая. Не знаю, как случилось, что мы привязались друг к другу, но это произошло.
Однажды – это было прошлым летом – в саду появилась очень красивая женщина, одетая в мои любимые цвета. И сказала, что она мама Тины.
– Меня очень трогает, что вы подруги, – произнесла она. – Я принесла вам цветок.
Я знала, что за этой растроганностью кроется нечто большее, но не хотела ни о чем спрашивать. Каждый день я поливаю цветок, и с меня довольно.
В один из выходных дней в прошлом году Тициана приехала ко мне, чтобы побыть «Хозяйкой книжного на день» – одна моя затея, к которой я обязательно вернусь, как только позволит пандемия. Она была великолепна: рассказывала о книгах, буквально гипнотизируя читателей, и продавала все, за что бралась. Помню одну пожилую синьору, учительницу итальянского на пенсии, устроившуюся на стуле прямо посреди нашего книжного. Она целый час задавала Тине вопросы. Встреча на высшем уровне. Кстати, надо спросить у Тины по поводу сорняков: уж она-то знает, что с ними делать. Она разбирается во всем, в том числе и в том, что портит улицы, стены и дома. Она все умеет и, знаете ли, дорогой Владимир Владимирович Маяковский, даже «смогла бы сыграть ноктюрн на флейте водосточных труб»[64].
Гольфы так пока и не пришли. Но если придет заказанная синяя краска, то я примусь красить шезлонги. Постепенно, шаг за шагом, я сделаю тебя еще краше, мой сад, ожидая времени, когда кто-нибудь будет сидеть здесь, вдыхать ароматы, фотографировать, листать страницы, прихлебывать из чашки, задавать вопросы и умиротворенно прикрывать глаза.
* * *
Сегодняшние заказы: «Гордость и предубеждение» Джейн Остин, «Пока не остыл кофе» Тосикадзу Кавагути, «Отель “Белла Виста”» Колетт, «Запад для начинающих» Николы Ладжойя.
26 марта
В эти дни я совсем выбита из привычной колеи и мечусь между мамой, которая становится все более требовательной; британским штаммом ковида, обнаруженным в классе у Лауры, с последующей безумной бюрократической волокитой, чтобы сделать ПЦР-тест; заказами, которые поступают мне; книгами, которые должна заказать я; и папой, которого надо вести на прививку. К счастью, трава, посаженная по сторонам дорожки, подрастает и приносит мне большую радость.
В семь утра я уже в саду, склонившись над землей, чтобы вблизи увидеть ее рост. С травками нужно говорить, в точности как это делала Жорж Санд, когда была маленькой, а может быть, и когда стала взрослой тоже. Нужно пробудить клевер от царящего под землей оцепенения, успокоить фиалки, что их никто не будет топтать ногами, прикрикнуть на ленивые пионы, которые в прошлом году решили побездельничать и не цвести. Сейчас на них появляются красные почки – это добрый знак.
Тем временем Пьяццоло представляет собой сплошное разорение. Срубленные ели, одиноко торчащие пни – жалкие обрубки, наглядно свидетельствующие о том, как мало в сердцах людей любви. Мне бы хотелось пойти повесить «Тайную жизнь деревьев» Петера Вольлебена на каждое срубленное дерево. Этакая инсталляция в стиле ленд-арт. Вернее даже вот что: я возьму и сделаю это.
Папа сказал мне, что эти деревья сажали они в начальной школе и каждое дерево представляло собой жителя деревни, погибшего в Первой мировой войне. Но тот, кто отдал приказ все срубить, этого не знал. Может быть, потому, что он их даже не видел, эти деревья, и уничтожил их просто так, чтобы поскорее со всем покончить. Чтобы избавить себя от забот.
В Лучиньяне у нас есть Марджинетта, небольшая капелла, посвященная Мадонне. Когда-то она служила укрытием для путников, сокровенным местом для молитвы. Она находится на окраине (как и подсказывает название, которое означает «на краю») деревни, в двухстах метрах от дома Донателлы, в конце усаженной елями улицы по дороге к Санктуарию. Несмотря на то что дорога требует ремонта, раньше при взгляде на нее сверху вид открывался потрясающий: шатер из елей, в глубине которого стоит эта маленькая как бы церквушка. Так вот, теперь этой картины не увидишь. Елей справа больше нет. Никто нам ничего не объясняет. И мы не будем с этим мириться.
* * *
Сегодняшние заказы: «Бутылочки» Софи ван Ллевин, «Радость бесцельных блужданий» Роберто Карвелли, Italian life Тима Паркса, «Дом на краю света» Майкла Каннингема, «Absolutely Nothing. Истории и исчезновения в американских пустынях» Джорджо Васты и Рамака Фазеля, «Без пыли, без веса» Марианджелы Гуальтьери.
27 марта
Отличная новость: гольфы наконец пришли и уже поступили в продажу. Я поставила условие, нечто вроде легкого шантажа: кто хочет купить гольфы, должен купить в придачу книгу. Идея была принята на ура. Ко всему прочему, сегодня я выбрала мою «идеальную читательницу». Она живет в Милане, я не знаю ее лично, и она никогда не была у нас в книжном, но с недавнего времени она на нас подписана. Ее зовут Рафаэлла. Она любознательная, внимательная, элегантная, с незашоренным взглядом на вещи. Вчера она прислала нам сообщение с фотографией обложки романа Питера Шнайдера «Любовники моей матери».
«Добрый день, я пыталась найти эту книгу на сайте, но ее нет».
«Да, действительно, мы пока ее еще не выложили».
«А, вот как. А можно ее добавить?»
«Конечно».
«Спасибо, я тебя все время достаю, но по поводу книг следую твоим же советам».
«Надеюсь, они тебе помогают».
«Очень даже… И мне безумно нравятся твои сторис, когда ты рассказываешь о книгах».
(Посылаю ей фото гольфин с текстом Джейн Остин в бело-бежевом варианте.)
«Ой, прости, я вижу, что у меня закончились «Бутылочки» Софи ван Ллевин, подождешь, пока я закажу новые экземпляры, или хочешь заменить на другую книгу?»
«А ты можешь мне что-то посоветовать?»
«Сейчас скажу».
«Конечно, я не тороплюсь».
(Посылаю ей несколько обложек: «Маленькая конформистка» Ингрид Сейман, «Валентайн» Элизабет Уэтмор, «Дерево растет в Бруклине» Бетти Смит, «Учимся разговаривать с растениями» Марты Орриолс, «Долгое мгновение» Сары Фрунер.)
«Я так и знала, что все этим закончится. Мне нравятся они все. Не знаю, как сделать выбор».
«Клянусь, что я не нарочно».
Сегодня суббота, а с понедельника мы все окажемся в красной зоне. На следующей неделе Пасха. Буду заниматься инсталляцией ленд-арт, готовить жаркое и веллютаты[65]. А тем временем должен еще прийти результат первого ПЦР-теста Лауры.
* * *
Сегодняшние заказы: «Маленькая конформистка» Ингрид Сейман, «Валентайн» Элизабет Уэтмор, «Дерево растет в Бруклине» Бетти Смит, «Учимся разговаривать с растениями» Марты Орриолс, «Лучшая сестра» Алафер Берк, «Города на бумаге. Жизнь Эмили Дикинсон» Доминик
