по её качающейся голове и еле заметно шевелящимся губам, напевает под нос какую-то мелодию. Желудок отозвался заинтригованным урчанием, и я, все еще придерживая поясницу рукой, направился к дому. Пройдя мимо рядов маленьких холмиков земли, из которых торчали зеленые стебли картофеля, и обогнув теплицу, я приблизился к крыльцу, поднялся по невысоким каменным ступенькам и оказался в прихожей нашего жилища, наполненного ароматами готовящейся еды и прочими запахами домашнего уюта.

На кухне звенела посуда, из кастрюли шел горячий пар, по которому я сразу понял, что сегодня на ужин моя любимая вареная картошка. Заметив меня, жена протянула своим певучим голосом:

— Две минуты и будет готово, садись. Только сперва ладошки помой, — и обратив внимание на то, как я держу руку сзади себя, спросила, — Что, опять спина?

— Угу.

— Бедный, — уголки её губ слегка опустились. — После еды обработаем, хорошо?

Я согласно кивнул, затем, ополоснув руки в раковине, наконец, уселся за стол, стоящий у стены. Снаружи уже потихоньку смеркалось, поэтому она зажгла в помещении свет, и я увидел в давно не мытом оконном стекле полупрозрачное отражение усталого старика с поседевшими остатками волос на голове, которые еще пока не тронули коварные залысины, но, похоже, они намеревались добраться и до них.

Пока жена расставляла тарелки и приборы, я любовался вечерним пейзажем за окном, думая о том, что это место стало мне роднее, чем дом. Я с упоением глядел на ровные гребни грядок, тянущиеся вдоль всего двора, окруженного невысоким белым заборчиком, который я соорудил самостоятельно, чем, конечно же, тихонько гордился. А за забором возвышался уже совсем обычный и хорошо мне знакомый оранжевый лес.

Вся посуда была разложена, блюда наполнены едой, и рядом за столом разместилась Оля. Она, кажется, вообще не старела все эти годы, в отличие от меня, но, к счастью, я смог к этому привыкнуть. Смог привыкнуть и к её постоянному отсутствию во время холодных ночей, когда мне становится тяжело дышать, и к нечастым зимам, заставляющим меня на несколько месяцев перебираться в корабль, который я уже много лет назад посадил тут неподалеку в лесу.

Больше никаких гиперпрыжков и научных открытий, никаких поисков новых планет и всей этой псевдоромантики космических путешествий. Я оставил это в прошлом, уйдя на заслуженную пенсию. Бескрайность вселенной давно меня не интересует, как и не будоражат загадки, таящиеся в далеких звездных системах. Всё что мне нужно, и так у меня есть — это дом, хозяйство и моя любимая жена.