заперта на ключ. Тем временем карканье прекратилось; возможно птица действительно случайным образом угодила на чердак, а теперь нашла выход и просто улетела.

Позавтракав самостоятельно приготовленной яичницей с гренками и зеленью, Рат решил, что не стоит слоняться по дому без дела и гораздо лучше отправиться на утреннюю прогулку тем более, что началась весна и погода обещала быть чудесной и довольно теплой для этих чисел. Хорошо бы позвонить Эмме и попросить составить ему компанию, ведь они неплохо поладили и даже каждый день ходили из школы домой вместе, но Громов решил, что лучше не стоит рисковать и будить ее в такую рань, а то, кто разберет этих девчонок, может одним грозовым взглядом серых глаз не ограничится и: «получишь стрелу между глаз» – что бы это ни значило…

Мальчик надел темно-серую куртку и отправился к реке. Солнце красиво искрилось на ее белой ледяной корке. Хелетта не торопилась избавляться от нее в угоду весне и нести зеленые волны вдаль, обволакивая камни, лаская их, и звуча приятной музыкой, что успокаивала слух. Вместо этого речка словно еще больше старалась укрыться льдом и оттянуть время своего пробуждения.

На берегу было полно камней разных размеров. За последние солнечные дни, снег подтаял и теперь они были наполовину в грязи, а между ними повсюду валялись сломанные сырые ветки. Ратмир прошелся по выступающим валунам к мосту. Это ветхое сооружение не внушало особого доверия: в некоторых местах отсутствовали доски; веревки, из которых были сооружены перила, растрепались, и от всей этой конструкции доносился запах гнили и будто бы полыни. Да-да, полыни. Когда Громов подошел ближе, он увидел ошметки травы, втиснутой где только можно. И кому в голову пришло проделывать такое? По ту сторону моста расположилось городское кладбище, а рядом простирался вечнозеленый хвойный лес. Он был слишком темным из-за частоты торчащих деревьев и складывалось впечатление, будто в чащу совсем не попадает солнце. Когда мальчик смотрел на бор из окна своей комнаты, то он казался ему более привлекательным, а сейчас вот, рядом с крестами и памятниками, чересчур мрачный.

Подошвы ботинок ловко ступали по выпуклым камням. Шумел ветер, гоняя по ледяной поверхности реки и берегу мусор с осколками льда, а слева, где тянулась цепочка домов, время от времени слышался лай псов и пронзительный крик петухов. Сады их очерчивали окраину Грувска вдоль реки и смотрели при этом прямо на кладбище на той стороне берега и высокую смотровую башню на этой.

Речка стала уводить вправо и расстояние между ней и домами увеличилось вдвое. Это место не стало пустовать даром. На нем соорудили маленький парк, с красиво высаженными деревьями и кое-где расставленными резными скамеечками. Было видно, что в парке и на набережной, прилегающей к нему, что служила летней зоной отдыха для горожан, старались поддерживать порядок: лавочки были покрашены, а мусор периодически убирался, но призвать к тому же местную молодежь, конечно же, было той еще задачкой и валяющиеся упаковки из-под снеков и пустые жестяные банки служили тому подтверждением.

Скользкая от полурастаявшего льда дорожка из серо-голубой плитки вела через весь парк, а в конце натыкалась на ту самую смотровую башню, в которую Рат пытался попасть ранее, и нагромождение валунов, высотой со средний человеческий рост каждый. Они были раскиданы в хаотичном порядке на небольшой территории и представляли собой что-то похожее на лабиринт, в котором трудно заблудиться, а вот поиграть в прятки детям – легко и весело.

Громов остановился напротив каменного творения. Ему показалось, что там, между валунов, он заметил мгновенное движение – кто-то явно пытался спрятаться. Подросток чувствовал, что сквозь щели лабиринта, оно наблюдает за ним и ждет его дальнейших действий. Рату уже приходилось видеть нечто страшное и потустороннее, а вдруг это еще один подобный случай? Внутренности скрутило в узел, напряжение завладело им. Инстинкт самосохранения подсказывал мальчику, что мудрее будет уносить отсюда ноги, но он никогда не был трусом и предпочитал встречаться со страхом лицом к лицу. Да и потом, может это всего лишь местный ребенок? Вполне возможно, что кому-то также, как и ему, захотелось побродить утром по окрестностям Грувска. Почему бы и нет?

Громов двинулся в сторону лабиринта. Существо метнулось к другому камню, похожему на исполинских размеров грушу, и затихло. Рат на цыпочках шел в его сторону по каменному коридору, хотя прекрасно понимал, что о его присутствии известно и красться вовсе необязательно. Мальчик оперся на валун и ощутил, как под его ладонью скользнуло что-то холодное и мерзкое. Рука сама собой тут же дернулась в сторону. От неожиданности Рат чуть было не потерял равновесие и кое-как удержался на ногах. Он заставил себя повернуться и посмотреть на скользкий предмет, напоминающий лысый хвост неведомого создания, но когда подросток взглянул на него, то увидел… всего-навсего размокшую тонкую корягу, которая зацепилась за камень и теперь качалась от соприкосновения с человеком.

Ратмир подошел к тому валуну, за которым должен был сидеть таинственный незнакомец и заглянул за него, но там было пусто. Тогда он стал осматривать другие, но складывалось ощущение, что существо испарилось. Наконец, он услышал у края тихий хруст ветки. Мальчик пригнулся подкрался к тому месту с другой стороны. Он замер и стал ждать. Через секунду на выходе из лабиринта осторожно показалась голова со светло-рыжими, будто солома, волосами, а затем и остальное туловище. Рат резко выпрыгнул из-за камня, и мальчик от неожиданности упал назад. Он выронил пару толстых книг и старомодную коричневую папку, из которой повсюду, точно лепестки, разлетелись разрисованные листы бумаги.

– Ты? – удивился Рат.

– А ты кого рассчитывал встретить? – угрюмо пробубнил мальчишка, отряхивая штаны от земли и мокрого снега.

– Даже не знаю, – пожал плечами Громов.

Он взглянул на усыпанное веснушками пухлое лицо подростка: бледные, почти бесцветные, голубые глаза, рыже-коричневые ресницы и торчащие во все стороны редкие волосы. Черная куртка явно была ему велика и висела, как мешок, несмотря на то что мальчик был несколько полноватым, а вот синие штаны, наоборот, нелепо обтягивали. Вся его одежда была такой, словно куплена не для него. С такой картиной Рат знаком не понаслышке: в детском доме тоже приходилось носить то, что доставалось и не всегда размер одежды соответствовал, а если уж твоя комплекция далека до стандарта, то тут вообще трудно выглядеть нормально.

Подросток подобрал, упавший к его ногам, лист. На белой, слегка испачканной бумаге было нарисовано какое-то сказочное существо с длинным кривым носом и маленькими злобными глазками, голова и верхняя часть спины которого поросли