Он ел не торопясь, будто бы не только с дороги, медленно, аккуратно, правильно держа столовые приборы длинными ровными пальцами. И чай пил красиво, не прихлебывая. Я даже как-то успела отвыкнуть от таких воспитанных людей с безукоризненными манерами, хотя, в целом, ничего сверхъестественного он не демонстрировал. Просто обычное хорошее воспитание.

— Благодарю за кров и еду, ведьма, — медленно произнес маг, когда тарелки перед ним опустели. — Полагаю, ты знаешь, что привело меня сюда.

— Понятия не имею, — честно ответила я, собирая грязную посуду. Помою потом, а сейчас пусть стоит подальше.

Ее и так немного осталось, уже прилично о головы его предшественников перебилось…

— Ты ведь слышала нашу с Занией историю, — начал он.

— Что вы хотели на ней жениться против ее воли? — уточнила я.

Мало ли у него иная трактовка событий?

— Да, — подтвердил маг, — все так. Я хотел получить самую сильную ведьму в жены, не узнав ее волю и даже заведомо пойдя против оной.

— Надеюсь, вы поняли, что ошиблись, и сделали верные выводы, — поддела его я.

Все же в моих глазах он был бабкиным обидчиком, о чем не следовало забывать. И напомнить ему тоже не помешает.

— Поверь, за шестьдесят лет я сполна осознал свою неправоту, — со вздохом подтвердил он.

— Значит, мне не стоит бояться, что вы начнете разными способами склонять меня к браку? — поинтересовалась я.

— Нет, — подтвердил маг. — С ведьмами вашей семьи я больше связываться не рискну.

Хотя он ведь, наверняка, женат. Поди, нашел другую, более сговорчивую, за шестьдесят-то лет.

— Вот и хорошо, — кивнула я. — Это и была цель вашего визита?

Маг удивленно вскинул темную бровь.

— Ты все-таки не знаешь? — удивился он.

— Не знаю о чем?

— О брачной клятве.

Внутри у меня все разом похолодело.

— Какой еще клятве? — дрогнувшим голосом поинтересовалась я.

— В Ковене я дал брачную клятву на волосе твоей предшественницы и своей крови. По сути, связав себя нерушимыми брачными узами с ней, — каждая новая фраза звучала все страшнее и страшнее, падая, словно камень.

— Вы женаты на моей бабке? — уточнила я, украдкой вытерев ладони о юбку.

Ой, какие у меня плохие предчувствия!

— Она не подтвердила клятву со своей стороны, но и не отринула ее. Так что, фактически, да.

— Но она мертва! — я вскочила со стула, не в силах усидеть. — Значит и вы свободный вдовец.

— Не все так просто, — синий взгляд мага пронизывал насквозь. — Ты ее преемница, тебя признал дом, приняла земля. В тебе ее сила и кровь. Она со своей стороны клятву не давала, значит, теперь я связан с тобой.

— Так, — я потерла виски, — послушайте. У меня в планах вернуться в свой мир, моя жизнь там, а не здесь. Так что никакая дополнительная связь мне не нужна.

Особенно с бабкиным бывшим. Кому сказать!

А вдруг он мой дед? Бабка никогда не рассказывала, от кого родила мою маму.

— А у вас с моей бабк… ушкой ничего не было? Просто вдруг…кхм… мы родственники?

Серьезно, назвать привлекательного мужчину, выглядящего совсем немного старше меня, дедушкой, было нереально.

— Точно нет.

— Фух, — облегченно выдохнула я. — Так что там со связью? Ее можно оборвать?

А то вдруг мир меня не отпустит? Верховная ведьма весьма однозначно говорила, что мне нельзя обзаводиться связями…

— Можно, — подтвердил чернокнижник. — Ты можешь.

— Каким образом?

— Просто выдерни свой волос, откажись от клятвы и сожги его на огне, — с заминкой ответил маг.

Кажется, он слегка удивился, что я не знаю таких простых вещей.

Ну, простите, ведьмовскому искусству не обучена.

Я достала свечу, поставила ее на стол и уже почти развернулась, чтобы пойти за кресалом, как огонек на фитильке вспыхнул. Магу даже пальцами щелкать не пришлось. Пламя тут же отразилось в потемневших, как предгрозовое небо, глазах.

Не собираясь мучить его неизвестностью и себя заодно, я безжалостно выдрала из прически волос и четко произнесла:

— Зоран Дрогар, я не принимаю твою клятву, — и посмотрела на мужчину.

Он кивнул, подтверждая, что все правильно, и я поднесла волосинку к огню. Тот в два счета сожрал его и не заметил.

— Все? — спросила я.

Маг смотрел на меня каким-то странным и совершенно нечитаемым взглядом.

— А ты не видишь, что нет?

— В смысле «нет»? — опешила я. — Я же делала точно, как вы сказали!

— Нет, не точно, — не согласился он, нехорошо прищурившись. — Ты должна применить свой дар, а не просто сжечь волос.

И тут-то я поняла, что у нас проблема…

7. Проблема

— Я понимаю, что ты обижена за свою предшественницу и не желаешь отпускать меня, — заговорил чернокнижник, пока я раздумывала, как лучше признаться ему, что не ведьма, кто бы и что бы там ни говорил. — Но, поверь, я искренне раскаялся в содеянном. Я уважал Занию и ни словом, ни делом не желал ее обидеть.

— Так, стоп, — остановила его я.

А то выходит, я тут решила мужика помучить, хотя он, бедняга, и так должно быть настрадался. Вон, шестьдесят лет личную жизнь устроить не может.

— Дело не в этом, — я села обратно на стул и побарабанила пальцами по столу.

— А в чем? — по-прежнему не понимал он.

— В том, что я не ведьма. У меня нет дара, да даже и есть, — поспешно продолжила, видя, что он собирается возразить, — я не умею им пользоваться. Совсем. Абсолютно. Я ничего не чувствую, не вижу и не слышу за пределами того, что доступно всем людям. По сути, я самый обычный человек.

— Это не так, ты ведьма, — не согласился Зоран.

— Возможно где-то глубоко в душе, очень глубоко. А на деле я даже с сорняками справиться не смогу, и с тыквами еще не известно, получится что-то или нет. Да что там тыквы! Я эту лопату, — я кивнула на «ведьмин инструмент» в углу, — вижу и воспринимаю как самую обычную вещь.

— Ты можешь взять ее в руки? — после небольшой паузы спросил маг.

— Могу, — подтвердила я. — И беру, когда надо что-то вскопать.

Или от кого-то отбиться.

— Значит, ты ведьма, никто другой не смог бы прикоснуться к…

— Да я знаю! — не выдержала я. Всю плешь с этой лопатой проели, ей богу! — Но я пользуюсь ей как самой обычной лопатой! Для меня что она, что кочерга, что ухват! — и кивнула на стоящие у печи “инструменты”.

— Это очень плохо, — нахмурившись, выдал очевидное маг. — Так не должно быть.

— Я не вру! Клянусь! — я подняла руки, показывая, что я сама честность.

Какое-то время мы оба молчали,