о ситуации. Гордый и не терпящий жалости к себе мальчик хотел отомстить, но не желал вдаваться в подробности. А нам не потребовалось даже наводить справки, чтобы выяснить, насколько безнравственной личностью был Барти Уотторн. Но я бесконечно корю себя за то, что не потрудился выяснить все обстоятельства дела до конца.

– И что бы тогда изменилось? – вновь глядя на поместье Арнелов вдали, тихо спросила я.

– Как минимум твоим родителям стало бы известно, что все шрамы и повреждения, а они были крайне невелики, лорду Бартоломео Уотторну исцелили в тот же день, когда они и были нанесены.

В совершеннейшем потрясении я воззрилась на лорда Арнела.

– Да вы шутите! – возглас вырвался непроизвольно.

Дракон лишь усмехнулся в ответ.

– Анабель… – протянул он с той же проникновенной нежностью, с которой почти только что целовал меня, – поверьте, я бы предпочел пошутить, нежели сообщить вам, что вас весьма долго, подло и жестоко обманывало все семейство Уотторнов.

Я опустила голову, тяжело дыша и пытаясь осознать услышанное. Ветер трепал мои лишенные заколок пряди, чудовищная правда терзала сердце.

Дракон неслышно приблизился, заботливо накинул капюшон на растрепанные волосы, сильнее закутал меня в плащ и обнял. Просто обнял, крепко прижав к себе.

– Я полагаю, сегодня, мисс Ваерти, вам лучше отправиться спать, – тихо произнес он, прикасаясь к моей щеке.

Мне бы этого хотелось. Действительно хотелось бы. Вернуться в дом, забраться в теплую ванну и, выкрутив кран на полный напор воды, так, чтобы заглушались все звуки, разрыдаться, горько оплакивая свою жизнь. А еще мне бы очень хотелось забыться сном, но… К дьяволу!

– Спать? – переспросила я, возвращаясь к действительности. – О, едва ли я сумею после всего этого заснуть!

Меня трясло от негодования, которое лишь усиливалось с каждой секундой. И впервые я была благодарна лорду Арнелу за крепкие объятия, если бы дракон не обнимал меня, скорее всего, мне понадобилось бы сесть… пусть даже прямо на снег.

– Просто обними меня, – вдруг тихо приказал дракон.

– Я не…

– Просто. Обними. Меня.

И я подчинилась, почти неосознанно. Арнел молча прижал мою голову к своей груди, и возникло странное ощущение, словно время остановилось. А затем пошел снег. Пушистый, мягкий, падающий крупными белыми хлопьями, словно кто-то встряхнул рождественскую игрушку-шар и в нем сейчас беззвучно и плавно оседали белые кристаллы.

– Так красиво… – тихо прошептала я.

– Согласен, – произнес лорд Арнел.

Невольно улыбнувшись его внезапной сговорчивости, я ощутила, что с губами у меня определенно что-то неладно, и, прекратив цепляться за дракона, как утопающий за соломинку, прикоснулась ко рту и внезапно осознала, что губы как минимум воспалены. Температура была значительно выше, ощущения от прикосновений весьма болезненными.

– Что вы со мной сотворили? – не ведаю, чего в этом вопросе было больше – изумления или потрясения.

– М-да. – Лорд Арнел бережно стряхнул с моего капюшона и плеч налипший снег, вновь крепко обнял меня и насмешливо произнес: – Анабель, даже не ведай я, что вы совершенно невинны, после подобного вопроса мгновенно догадался бы.

Я остолбенела, а дракон продолжил:

– Кстати, меня терзает один вопрос: каким образом, будучи столь наивным, ваш отец сумел сколотить состояние? Или наивность и излишняя доверчивость – это черты, присущие всему семейству Ваерти? Переходят от поколения к поколению, как недвижимое имущество?

– Да чтоб вас! – выругалась я и вырвалась из объятий дракона столь решительно, что Арнел не стал более удерживать.

Отойдя на несколько шагов по заснеженной дороге, я развернулась и высказала:

– Не вам, лорд Арнел, упрекать меня в наивности! И да, возможно, я действительно доверчива, но до вас и лорда Давернетти мне еще весьма далеко. В конце концов, не мне пришлось бессильно наблюдать, как гибнут члены моей семьи!

И я пожалела о своих словах, как только произнесла их. Но сожалеть было поздно.

Несколько секунд, наполненных тишиной нереально прекрасного снегопада, лорд Арнел стоял, молча взирая на меня, и единственным жестом, выдавшим его гнев, стали помещенные в карманы брюк ладони.

– Что ж, вы правы, мисс Ваерти, – наконец медленно произнес он, – крыть нечем.

Мне стало стыдно.

– В любом случае злость, гнев и справедливые упреки куда лучше ваших слез – вынести их я не в силах. Все остальное мне вполне по плечу. Еще поцелуй?

– Катитесь к дьяволу!

– Любопытное предложение, но вынужден отказаться.

И тишина, только беззвучно падающий снег, заснеженные уличные фонари, я и дракон напротив, и никого вокруг.

– Странно, обычно в вашем поместье несколько более… оживленно, – задумчиво отметила я.

Он мог бы солгать или умолчать, но Арнел не стал делать ни того, ни другого.

– Я запретил кому бы то ни было сегодня приближаться к парку, намереваясь побеседовать с вами без посторонних.

Укоризненно покачав головой, я не стала высказывать все, что, вероятно, следовало бы. Лорд Арнел оказался прав – ему позволялось то, что более никому я бы не позволила, и причина этому, вероятно, имелась, но я собиралась подумать об этом позже. Возможно, завтра или послезавтра, но уж точно не здесь и не сейчас.

– Убийство у северных ворот, несомненно, должно было продемонстрировать, что герцог Карио лишь верхушка айсберга, как мы с вами уже прекрасно понимаем. Увы, но я и мои домочадцы оказались правы – в Городе Драконов все против драконов, даже сами драконы. И это факт. Факт, с которым нам следует незамедлительно разобраться.

– Забавно, что вы не встали на сторону леди, – улыбнулся лорд Арнел.

– А я не считаю и не могу воспринимать безжалостных, продающих и убивающих детей дам достойными звания «леди».

Тяжело вздохнув, лорд Арнел подхватил магией потерянные мною вещи, подошел, вновь поправил плащ на мне и тихо сказал:

– Когда все это закончится и мне не придется более каждую секунду ожидать очередного удара в спину, мы с вами поговорим, Анабель. О нас с вами. И о тех, ставших более чем очевидными во время нашего поцелуя чувствах, что вы питаете ко мне, несмотря на все ваши попытки скрыть это.

Я спокойно встретила его мрачный взгляд. Где-то наверху завывал ледяной ветер, его вновь стало слышно, далекие звезды сияли холодным безразличным сиянием, а я… я сказала чистую правду:

– В вашей жизни не будет ни секунды, в которую вы бы не ожидали удара в спину или просто очередного удара. Лорд Арнел, я уже говорила вам о том, что вы из тех, кто пишет историю, кто вращает жернова событий, кто стоит у штурвала в любой шторм, кто способен сам стать неудержимой стихией, безжалостно разрушающей все на своем пути. Вся ваша жизнь – это борьба. И чем больше я узнаю об этом городе, тем отчетливее понимаю, что вы сражаетесь уже очень-очень-очень давно. Сначала Ржавые драконы, пытающиеся проникнуть в склеп отцов-основателей, после интриги герцога Карио, убийства девушек и наличие Зверя, в конечном итоге практически утопившего в крови полицейское управление. Теперь же выясняется, что пособницами Карио были не только ваша леди-бабушка и мачеха, но в целом практически все леди высшего общества Вестернадана, и вам придется разобраться и с этим. То есть снова война. И ей не будет ни конца, ни края, потому что вы – это вы, вы не останетесь в стороне, вы примете бой. Не смею вас осуждать за это, напротив – ваша волевая и сильная натура, коей не чуждо чувство справедливости, восхищает меня. Но… боюсь, чем больше вы узнаете меня, тем отчетливее понимаете, что и моя жизнь не была простой. И я устала. Я хочу спокойствия и счастья. Тихого, семейного, уютного счастья, без тревог, волнений и необходимости бороться за жизнь своих близких каждое мгновение.

Прекрасное лицо гордого дракона словно окаменело.

– Анабель… – почти стон.

Судорожно вздохнув, я продолжила:

– Нас с лордом Горданом объединяет одно общее желание – обрести тихое семейное счастье. Он мечтал об этом с раннего детства, я… с девяти лет. Несомненно, я заслуженно восхищаюсь вами, порой неистово ненавижу и, возможно, где-то в глубине души даже испытываю к вам какие-то чувства, но…

– Но лорд Гордан предпочтительнее? – хрипло уточнил дракон.

– Да. – Я не видела смысла скрывать правду. Однако, опасаясь за жизнь младшего следователя, добавила: –