– Мисс Ваерти, – лорд Арнел приподнял мое лицо, коснувшись подбородка, и продолжил, практически произнося слова возле самых моих губ, – вам никогда, даже в самом кошмарном из моих сновидений, не стать миссис Анабель Гордан. Ни-ког-да. Единственный мужчина в вашей жизни сейчас сжимает вас в объятиях, и поверьте, вы станете моей и только моей женой, иного не будет.

Неужели весь мой план рухнет лишь потому, что я не сумела скрыть тревогу о Себастиане? Неимоверно досадуя по поводу собственной несдержанности, осторожно спросила:

– Что произошло у северных ворот?

Выпрямившись, но продолжая удерживать меня, лорд Арнел задумчиво коснулся моих волос и все же ответил:

– Вы, как и всегда, проявили невероятную проницательность, Анабель. Должен признать, вы весьма проницательны во всем, что не касается ваших собственных чувств.

Насмешливый взгляд свысока, и дракон продолжил:

– Кристиан ринулся вслед за журналистом и схватил его прежде, чем Эфферсу удалось передать послание тому, кто ожидал его за стеной и покончил с собой посредством принятия яда, когда был схвачен. Что касается Гордана – он нарушил приказ руководства и вместо того, чтобы сообщить о ситуации мне, поспешил к северным воротам.

Напряженно пытаясь осознать произошедшее, я задала лишь один вопрос:

– Почему?

Прикосновения лорда Арнела сместились с моих волос на очертания моего лица, и дракон все так же задумчиво ответил:

– Лорд Даргас и лорд Гордан были дружны с раннего детства. И младший следователь беспокоился о друге. С одной стороны, поспешное прибытие Гордана спасло Дагарсу жизнь, с другой – нарушение приказа есть нарушение приказа.

Всеми мыслями в этот миг я была у северных ворот, представляя себе ужасающую картину того, как лорд Гордан спешит на помощь к умирающему товарищу и попадает в жестокую ловушку. Куда более смертельную, чем ту, в которой находилась я, но столь же безнадежную, по-видимому.

– Лорд Гордан сказал, что знал обоих, – вспомнила я. – Кто был тем, кто напал на лорда Даргаса и лорда Гордана?

Тихая усмешка, властное прикосновение к моему подбородку, и едва я снова – о бедная моя шея – запрокинула голову, лорд Арнел произнес:

– Анабель, ты видела ранение Гордана. Скажи, о чем ты подумала, увидев его?

Отвечать в положении, когда голова практически запрокинута, было более чем неудобно, но все же я ответила:

– О том, что ранение нанес тот, кого лорд Гордан подпустил к себе слишком близко, а значит – хорошо знал этого дракона.

Улыбнувшись, лорд Арнел кивнул и произнес:

– Ты весьма сообразительна и крайне проницательна, Анабель, но почему-то упорно не желаешь видеть очевидного. Убийцей был лорд Даргас. Убийцей и самоубийцей и вместе с тем жертвой. Факт того, что он старательно перерезал себе горло в момент, когда прибыл Гордан, говорит о многом. Леди Даргас была взята под стражу и ныне допрашивается в полицейском управлении.

– Какой… ужас… – только и смогла выговорить я.

– Все было бы куда хуже, не прочитай ты ту злополучную статью, – не согласился со мной лорд Арнел. – Забавно иное – ты весьма быстро сообразила, что происходит, как и Кристиан. Но лорд Гордан, даже ознакомившись со статьей, не заметил подвоха. Анабель, чем больше я об этом думаю, тем меньше понимаю твое навязчивое стремление стать его женой.

Подавив тяжелый вздох, я решительно потребовала:

– Отпустите меня!

– Не хочу, – было мне ответом.

– Не злите меня, лорд Арнел, – раздраженно посоветовала я.

Одной усмешкой продемонстрировав все, что думает по поводу моих угроз, дракон все же слегка ослабил хватку, но обнял меня за талию и второй рукой, а затем неожиданно вернулся к нашему, имевшему место ранее, разговору.

– Вы пересекались с ним в дальнейшем? – спросил лорд Арнел.

– С кем? – не поняла я.

– С этим гордым ребенком, – пояснил дракон.

– Да.

Несмотря на вполне обоснованное возмущение по поводу прикосновений лорда Арнела, почувствовала, что согреваюсь в его объятиях. Неужели я настолько продрогла во время полета? Учитывая, что перемещение заняло больше времени, в этом не было ничего удивительного. Но я никак не могла понять, от чего, невзирая на внутренний протест, ощущаю тепло, хотя, по здравому размышлению, меня должно трясти от негодования?

Однако разбираться в собственных весьма странных ощущениях времени не было, и я вернулась к разговору:

– В день похорон герцог Клеймор прислал мне полагающийся случаю черный траурный конверт. Но вот в нем, вопреки всем нормам приличия, содержалась яркая красочная поздравительная открытка и слова: «Пусть более ни одно Рождество не омрачит вас». А теперь отпустите меня, я неважно себя чувствую.

– Неважно или необъяснимо? – поинтересовался лорд Арнел.

«Второе», – была вынуждена признать я.

Но вслух ответила уверенным:

– Первое.

– И почему у меня такое ощущение, что вы мне лжете, причем самым наглым образом? – язвительно произнес градоправитель Вестернадана.

– Если уж говорить о наглости, то советую вам взглянуть в зеркало – поверьте, обладающий этим качеством будет именно там! – гневно воскликнула я.

Усмехнувшись, лорд Арнел чуть склонил голову:

– Что ж, раунд за вами, мисс Ваерти. Однако позвольте, не меняя положения, задать вам один вопрос: сколько шрамов оставалось на лице Барти Уотторна к моменту его смерти?

Недоуменно воззрившись на дракона, я все же поинтересовалась:

– Позвольте спросить. И по какой же причине мы не должны менять положения?

– Она вскоре станет весьма очевидной, проявите немного терпения. Так сколько шрамов?

Задумавшись, с трудом припомнила:

– Кажется, всего один.

– Где?

– Пересекающий левую часть его лица сверху вниз. – Боюсь, это все, что я могла припомнить.

Дракона подобный ответ не устроил.

– Покажи, конкретно, – очень мягко, но все же требовательно велел он. – Где именно? Можно показать на мне.

Где именно?.. Хороший вопрос. С тяжелым вздохом пробуждая не самые приятные воспоминания в своей жизни, я прикоснулась к лицу лорда Арнела, к левой брови, и, зажмурившись, провела средним и указательным пальцами рваную неровную линию, пересекавшую бровь, глаз, из-за чего Барти был частично слеп, щеку и краешек губ.

Наверное, всю глупость и двусмысленность своих действий я оценила, лишь прикоснувшись к губам лорда Арнела, и первым порывом было резко отдернуть руку, но дракон холодно приказал:

– Не смей!

– Не смейте мне приказывать! – мгновенно ответила я.

И, открыв глаза, с нескрываемым гневом воззрилась на лорда Арнела. Но он накрыл мою, все так же находящуюся у его лица ладонь своей ладонью. Мягко, не отрывая взгляда от моих глаз, прижал пальцы сильнее к своим губам, нежно поцеловал, согревая дыханием. Сначала кончики пальцев, затем медленно скользя теплыми сухими поцелуями ниже, и меня бросило в жар, когда его губы прижались к тыльной стороне ладони.

– Что ты сделаешь, если я сейчас поцелую тебя? – тихо спросил Арнел, продолжая медленно, волнующе целовать мою ладонь.

Честный вопрос требовал честного ответа.

– Пощечина, магия, очередное заклинание, которое вы не сможете снять, а я на сей раз не пощажу! – ответила решительно.

Лорд Арнел, выслушав все сказанное, с улыбкой произнес:

– Когда ты в ярости, становишься еще привлекательнее.

И эти слова стали последней каплей.

– Лорд Арнел, видит Господь, я сдерживалась изо всех сил, но ваше поведение сегодня абсолютно неприемлемо!

Мой гнев не возымел никакого действия, однако дракон все же снизошел до туманного:

– У моего поведения есть причина, Анабель.

– И какая же, позвольте спросить?

Вновь прикоснувшись губами к моей ладони, лорд Арнел несколько мгновений взирал на меня молча, видимо, подбирая слова для ответа, а затем произнес:

– Как бы старательно ты ни стремилась отрицать, что испытываешь влечение ко мне, но твое тело сделало скрываемое вполне очевидным. Причина моего поведения? Все просто, Анабель, я планирую заставить тебя понять, что я не настолько безразличен тебе, как ты предпочитаешь думать.

Чувствуя, как все быстрее бьется сердце, я взирала на лорда Арнела не просто разгневанно, а с нарастающим пониманием того, что перешедший черту дракон вовсе не станет вести себя как джентльмен. Он слишком рано узнал о наших с Себастианом планах, и это поистине выбивало почву из-под ног.

– Какая разница, о чем я предпочитаю думать? Лорд Арнел, вам сейчас следует размышлять исключительно