– Ты не оденешься? – она вдруг зачем-то спросила, выразительно глядя под ноги.

– Нет.

Она даже споткнулась от неожиданной откровенности мужа.

– Но мы же не будем… – спросила внезапно осипшим голосом.

– А что меня остановит? – пряча улыбку, он так же тихо спросил.

– Ты говорил, что…

– Нэрис, посмотри на меня.

Вот умел он отдавать приказы голоса не повышая, но так, что хотелось вытянуться в струнку и тут же все выполнить. Посмотрела.

– А разве ты против? – спросил, руку не отпуская, а глаза продолжали смеяться.

– Рик, я…

– Маленькая трусишка, готовая месяцами прятаться от себя.

– Это тоже, – сдалась.

Он вдруг резко остановился, отчего Нэс налетела на твердую спину, показавшуюся просто каменной. И широкой настолько, что видно из-за нее ничегошеньки не было. Маркар произнес витиеватую фразу на каком-то неизвестном девушке языке, богатом твердыми и совершенно непроизносимыми звуками.

– Что там случилось? – только теперь она вдруг поняла, что они пришли вовсе не в спальню.

И не в столовую, хотя чуткий нос Нэрис улавливал аппетитные запахи. Макар не отозвался, он стоял, все еще держа ее за руку и очень громко дышал. Как выныривающий из воды морской красный тигр, право слово.

– Там… – скрипнул громко зубами, но с собой все-таки справился. – Моя провалившаяся попытка устроить с женой романтическое свидание.

– В одних полотенцах? – попыталась съехидничать, но получила в ответ настолько выразительный взгляд, что притихла. – Может все-таки покажешь?

– Смотри.

И отодвинулся.

Надо заметить, что помещение личной библиотеки Аверина действительно было оригинально. Стены, обшитые материалом, похожим на дерево, теплым и мягким. Высокие в потолок стеллажи, чем-то похожие на те, что стояли в их замке, были заполнены настоящими бумажными книгами. Большущее темное кресло и вовсе казалось чем-то разительно инородным на современном космическом корабле. Темный стол, большой межстенный иллюминатор, выходивший прямиком в оранжерею биостанции с ее яркими красками, зеленью и бурлением жизни. Сдержанная роскошь, от которой веяло древностью. И колбы с цветами, подаренными капитаном, только лишь подчеркивали впечатление, красуясь на темных полках между книгами.

И вот в этом сосредоточении роскоши и уюта поселился злой демон из сказки. Только подобное злое создание могло натворить столько бед и так быстро.

Светлый сливочный цвет мягкого напольного покрытия зиял язвами болезненно-багровых пятен. Между ними валялись огрызки фруктов, остатки каких-то блестящих упаковок, и кажется, даже осколки. Кусок белой ткани, свисающий с библиотечного столика, богато украшенный традиционной свадебной аграрийской вышивкой, на этом фоне казался воплощением издевательства.

Но главным украшением библиотеки был совершенно другой натюрморт. В темном кресле, почему-то украшенном рваными дырами, из которых неряшливыми светлыми клочьями выглядывал синтетический наполнитель, валялся виновник сего торжества. На спине. С большой стеклянной бутылкой в передних лапах, придерживаемой лапами задними. Рыжий демон сосредоточенно засовывал в горлышко свой невообразимо длинный и узкий язык и зажмурившись от наслаждения потягивал яркую жидкость.

На нас эта коротконогая тварь не обращала вообще никакого внимания. Подумаешь, ходят тут всякие мимо аверинской библиотеки. Выпивать мешают приличным полуразумным зверям.

Вдох. Выдох. Я не успела даже воздуху в легкие набрать, как одним сильным рывком капитан вдруг прижал меня к стенке, с двух сторон упираясь руками и надо мной нависая. Горячий. И сильный, настолько что дух захватывало от физического ощущения его силы. Он никак на меня не давил. Совершенно другие эмоции. Так чувствуется стихия. Дух захватывает от ее мощи.

Попалась.

– Знаешь, о чем я мечтаю с того самого момента, как впервые увидел тебя? – не сводя глаз с моих губ прошептал мне любимый.

– Придушить? – замерев, как жертва перед хищником, готовящимся к броску, она вяло пролепетала.

– Это тоже бывает, – даже не стал отпираться. – Но на мечту точно не тянет. Вторая попытка.

– М… Дай угадаю.

Нэс осторожненько поползла вниз, мысленно прикидывая расстояние до выхода из апартаментов. От разъяренного капитана здесь все равно спрятаться негде. Попросит убежища на территории биостанции, сойдёт за живой экспонат в Гессовой коллекции домашних зверушек.

– Вот об этом! – очевидно поняв ее мысли, Мак пальцами поймал подбородок, остановив поползновения к бегству и впился губами в недоуменно приоткрывшийся рот.

Нежности не было. Как и осторожности. Нерис вдруг ощутила себя плывущей на крохотной лодочке в центре тропической бури. Каждый удар сердца – накрывающая с головою волна, каждый вздох, – удар дикой стихии. Горячие губы ее открывали, язык бил ударами шквала. От стука крови в ушах, бьющей ударами урагана она тут же ослепла, оглохла. Лишь крепкие руки, эти самые прочные во всей галактике якоря, ее подхватившие, стали опорой.

Когда дыхание высохло, когда силы закончились совершенно, Рик лбом устало уткнулся ей в лоб, отпуская и отодвигаясь. Нэс почувствовала острое сожаление, остро хотелось схватить его за широченные плечи, встряхнуть и крикнуть прямо в лицо: «Не останавливайся, Рик!»

– И все? – не выдержав, все-таки хмыкнула.

И была снова поймана. Взглядом.

– Наш с тобой первый раз не должен быть таким, – прошептал с трудом переводя дух.

– На грязном полу и в одном полотенце? – снова ляпнула.

Раздался неожиданно-громкий удар тяжелой бутылки, упавшей на пол.

– И в луже вина, стоимостью в шестьсот импов бутылка… – почти простонал. – Я убью его.

– Не жадничай… – поймав вдруг лицо его сразу обеими руками, мягко поцеловала в край губ, вызвав очередной громкий стон.

– Скоро посадка. Меня будут дергать, я… никуда не годится.

– Ты почему-то тревожишься за меня, – в губы выдохнула. – И это не имеет никакого отношения к первому разу, Аверин. Почему?

– Интуиция.

Быстро поцеловав ее руку, окончательно отстранился, целомудренно разворачиваясь спиной. Ничего не увидела, хотя каменное возбуждение капитана не почувствовать было сложно. Мысленно обругала себя. Идиотка. Ему и так с ней несладко.

– Ты явно не договариваешь.

Звук упавшего тела заставил Нэс оглянуться на кресло. Рядом с опустевшей бутылкой, в живописном обрамлении фантиков и огрызков спал смертельно уставший от пьянства Горыныч. Как младенец спал: на спине и трепетно толстые лапки раскинув.

– Кобелина, – фыркнул Макар. – Ты права, я недоговариваю. Есть нехорошее чувство, что братец твой вовсе не зря уговаривал меня отказаться от нашего брака. И так рвется на Барейн.

Сладкий туман развеялся окончательно.

– Мне совсем не хочется во все это верить, – покачала ему головой и шагнула к столу. – Может, ты ошибаешься? Или ваша разведка, или …

– Солнышко, – Мак шагнул следом за ней, поднимая бутылку и беспомощно оглядываясь. – Я не хочу продолжать этот разговор. Не сейчас. Между нами еще так мало…

– Общего? – тихо спросила.

Он замер, словно испугавшись.

– Доверия. Я чувствую себя влюбленным подростком, который боится услышать от девушки как он