Шрифт:
Закладка:
И чтобы жирный след оставался на влажных губах, и даже по подбородку текло…
Вот так.
– Гляди-ж ты, какая голодная… – над ухом тихонечко прошептали, от чего потревоженные чужим и горячим дыханием волосы на голове, отросшие с фантастической скоростью в нечто дикое и похожее на космический хаос, зашевелились.
Пушистая прядка сползла прямо на нос, фривольно щекоча и весело шевелясь.
– А тощая-то какая! – едва слышно пискнул второй голосок. – Как только жива до сих пор?
Горячие пальцы, подрагивающие то ли от волнения, то просто привычно дрожавшие, прядку с лица осторожно убрали. И зачем-то погладили скулу.
– Просыпается… – благоговейно ответил шептун, – приготовься ее накормить, и настой принеси, нам понадобится!
– Да готово давно уже все! – снова пискнул неведомый некто. – Третий раз уже грею.
Я открыла глаза предварительно сожалея о том, что сейчас мои гастрономические фантазии растворятся, как сказочный сон. Вдохнула принюхиваясь. Запах мяса и специй никуда не исчез, как и жир на губах. В животе гулко и протяжно взвыла голодная трель.
Над головой нависал темный свод, под спиной грело мою озябшую спину грело что-то мягкое. Пошевелила зачем-то ногами, плотно закутанными во что-то теплое и пушистое. Мех?
– Где я? – только сейчас запоздало сообразила, что невидимки вокруг разговаривали на имперском.
В памяти всплыли смутно недавние события.
– У друзей, – мне ответили лаконично и из темноты проступило лицо, уже ставшее мне знакомым.
Та самая дева с больными ногами, которую я попыталась лечить. Интересно, насколько успешно? У меня не осталось сил даже на то, чтобы посмотреть на нее не глазами, иначе. Не сожрали и ладно.
– Я давно так… лежу? – горло предательски пересохло, оказывается.
Попыталась подняться, голова закружилась и к горлу подступила липкая тошнота.
Меня поддержали, осторожно приподнимая. Под спиной тут же выросла мягкая, но тугая опора и кучи подушек. У губ возникла большая глубокая кружка из обожженной глины, в нос ударил сладковатый пар, полный запахов вяленых ягод и сухих летних трав.
– Ночь уже на исходе. Попей, станет легче.
Все это мне прошептал кто-то сзади. Красавица же, протянувшая мне свой отвар, только молчала и улыбалась печально.
Наверное, энергетик. Не станут же меня сразу травить…
Стараясь не нервничать, я вцепилась в протянутую посуду и сделала первый глоток. Волна теплой жидкости сладковатого, с очень приятной кислинкой словно открыла какие-то тайные двери и глаза как-то сами и сразу открылись уже окончательно.
И рот сам открылся, когда перед губами возник аппетитный кусочек, наколотый на деревянную шпажку и пахнущий одуряюще. Тем самым соусом, мясом и… домом.
М-м-м-м.... Волшебно. Похоже на праздничный мясной пирог, какой принято печь в семьях Лиглы на праздник последнего дня уходящего года. Пористая мякоть то ли из хорошо пропеченного теста, то ли вырезки мяса, была пронизана короткими плотными жилками, и даже жевать их особенной необходимости не было. Сочное, мягкое, ароматное… М… и когда я такую вкуснятину в последний раз ела? В далеком детстве.
Да уж… народ этот маленький может и несуразен и некрасив, но точно не голодает.
– Жует она как… – мужской шепот искренне умилился.
– Хватить! – вдруг твердо сказала моя бывшая пациентка кусочке на пятом, и перед лицом снова возникла знакомая кружка. – Живот разорвать.
Ну это она так напрасно, конечно. Но в одном дева точно права: незнакомой едой объедаться так сразу не стоит. Хотя… очень хотелось.
Жадно допив волшебную жидкость я откинулась на подушки, вдруг почувствовав, что устала. От пережевывания вкуснятины утомилась богиня, поди ж ты, как сказал бы… Забытый мной кто-то. Хочу его вспомнить. И поспать еще чуточку тоже хочу. Самую малость. Словно слушая мои мысли все те же знакомые руки натянули на плечи пушистое одеяло, осторожно укутали и подоткнули по краю. Красота.
И только уж было прикрыла крыла глаза, как…
Резко подуло пронизывающе-холодным сквозняком.
– Да ты, дорогая рехнулась! – луч яркого света вдруг разрезал мягкий сумрак, царивший вокруг, и мне прямо на ноги вывалился… Горыныч!
– И тебе добрых мыслей, хвостатый! – с трудом удержавшись от радостного визга и желания несолидно попрыгнуть, вцепившись в его толстую рыжую шкуру я для верности прикусила язык и чинно произнесла. Вовремя вспомнила, что вообще-то богиня…
– Добрых?! – взвалил на меня свою толстую тушу этот негодник. – Да я чуть не сдох, разыскивая тебя по всему континенту!
– По лесу, – ему решительно возразил невидимка.
– Моими короткими лапками пробеги этот непаханый лес и получишь полное ощущение континента, – огрызнулся Горыныч, бесстыдно упав на спину и во все стороны растягивая те самые лапы. Блаженно зажмурился и подставил мне свое розовое брюхо. Исцарапанное основательно, надо сказать.
– А что с этим… как его… Чесху… – в жизни я не запомню местные имена.
– Чисхисусу, – открыв один глаз утомленно пропел мне Горыныч. – Покажись уже, что ты молчишь?
– Вот он я, здесь. А вся резиденция королевы стоит на хвостах… – Чисхисусу вдруг оказался действительно рядом.
Вышел бесшумно, как будто из воздуха и остановился смотря на меня сверху вниз. Он совсем не казался сейчас малоросликом, хотя выглядел скверно: уставший, осунувшийся, а синяки под глазами заметны даже в окружающей нас полутьме.
– Ищут вас? – я даже привстала.
– Ты издеваешься? – фыркнул Горыныч. – На самого галцога Велиглэна Маурского, первого мужа королевы было совершено покушение, – он произнес очень важно. – Я уж было подумал, – Аверин его так отделал. Прилетел и полез морду бить, как глупый герой романтической саги. Но – нет.
– Это я его приложила, – вспомнив всю безобразную сцену, невольно поморщилась. – А потом убежала, прикинь, босиком. Мне вовремя помогли.
– Сип хис цих су! – значительным тоном добавил кто-то невидимый рядом. Я даже не удивилась. Пес с глитчем переглянулись о чем-то своем.
– Никого они там не ищут, – Чисхисусу безо всяких церемоний шагнул к нам с Горынычем ближе и упал на широкий и мягкий тюфяк рядом со мной. Перевернулся на спину, принюхиваясь. – Бегают, суетятся, делают вид озабоченности. Благодаря этому хаосу мы так легко и ушли. Жрать-то как хочется…
Стоило ему это сказать, как вокруг вдруг задвигались тени. Слева от меня в сумраке полыхнул огонек, над которым склонился чей-то невысокий силуэт. Аппетитные запахи нахлынули с новой силой. Я гулко сглотнула. Ведь только же ела, действительно так недолго и треснуть.
– Или нам уйти просто позволили… – Горыныч поднялся на лапы, отряхиваясь от невидимой пыли и воззрился задумчиво. – Ты
