– А может быть эти прибыли очередные игрушки для королевы? – вкрадчиво прошелестел долговязый, прищурившись.

– Или вообще не за ней? – синекожий тоже не особенно был в восторге от взлохмаченной, потной меня в роли местной богини.

За что вновь пострадал его хвост. Надо же… у меня есть сторонники.

– Я не понимаю… – начала было я, и толпа угрожающе вдруг надвинулась. Эмоции враз потускнели. Стало ясно: на жалость рассчитывать не приходилось. – Почему вы во мне усомнились? – огоньки страха мелькнули, но тут же сменились ростками любопытства.

– Доказывай! – снова все тот же хриплый невидимка мне практически приказал.

– Нет… – я села на постамент, отряхивая комбинезон. – И не подумаю. Если вам нужна помощь – просите. С остальным не к богам.

Что я несу? Какие шервовы ысы меня искусали? Чем я могу им помочь? Я, маленькая и беспомощная, безоружная, вероятно разыскиваемая преступница потерявшая память, в этом синем лесу против целой толпы жутких монстров? Угрожающе замолчавших в ответ.

Синекожий вдруг отодвинулся, пропуская вперед деву на коротеньких лапках. Ходьба ей давалась с огромным трудом, и дело было вовсе не в причудливой анатомии существа, хотя один Создатель знает, как с такими ногами она могла бегать. И могла ли вообще?

– Помогать я, богиня… – она тихо прошелестела, смотря на меня своими изумительными глазами.

Толпа расступилась. А я поняла вдруг отчетливо, как снова мне повезло. Я совсем не богиня. Но помочь, вероятно, сумею.

Потянулась сознанием к деве, увидела старую, серую боль, давно уже ставшую частью привычки.

Стараясь по сторонам не смотреть, я сползла окончательно с постамента, подойдя ближе к девушке. Толпа тихо ахнула и расступилась. Я присела на корточки, прикрывая глаза и снова увидела. Совершенно иначе, не так, непривычно. По-новому.

Она вся словно сама была сложным узором, сотканным из многоцветия нитей. Ветви орнамента изгибались причудливо, переплетались и затейливо рассыпались яркими гроздьями капель. Ниже, ниже… Вот и он, грубый обрыв фантастического плетения. Дальше шел уже только болезненно скрученный жгут, спутанный и заскорузлый. Сердце сжимается от подобной жестокости. Как же ей больно.

Мои руки как будто бы сами туда потянулись. Пальцы вспомнили что-то свое, пробежались по нитям, ощущая их трепет. Расплетали закрученное, раздвигали узлы и развязываяи. Я вслепую плела свою, собственную красоту. Путь и не такую искусную, подражать безупречному я даже пытаться не буду… Мое дело всего лишь связать все оборванное и распутать все то, что звучало зловеще, как боль.

Пальцы гудели от напряжения, в колени впивались острые камешки и ветки, с меня лился пот, а я все плела и плела, ощущая, как болезнь нехотя отступает с каждым новым моим узелком. Сколько я так работала? Даже не знаю. Но когда самая тонкая и последняя нить вдруг нашла свой конец и струной натянулась, вдруг пронзительно загудев, я открыла глаза и…

Вокруг никого не увидела. Только я, моя мужественная пациентка, и придерживающий ее осторожно под спину хвостатый и синий.

– А где … все остальные? – я зачем-то спросила, бессильно упав им прямо под ноги .

А и пусть. Боги тоже имеют право на усталость. Голова мучительно кружилась, пить хотелось, и есть.

Или спать? Последнего – больше всего.

– Когда боги работают, им не мешает никто… – задумчиво пробормотал синекожий, вопросительно глядя на деву. Та с огромным трудом улыбнулась.

Кажется, когда я проснусь, меня все же признают богиней.

Ну… или сожрут.

13. О бабочках

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Посольство Империи

– Для кислородного типа обмена веществ состав атмосферы максимально приближен к оптимальным значениям. Санитарно-показательных микроорганизмов групп патогенности, не зарегистрированных в диагностическим реестре сферы здравоохранением Империи не обнаружено. Стандартного функционала общегалактического карантинного чипа достаточно. Объективных противопоказаний для пребывания вне защитной оболочки скафандра не выявлено.

С этим мнением многомудрой Петровны согласился и Крокодил, молча прислав подтверждающий знак одобрения. Редкое у них намечается единодушие… Интересно, а у ИскИнов возможны романы?

И что только в голову Маку не лезло, пока он готовился к медленному и непростому акту освобождения от скафандра.

Нет, если все делать по четкому плану, то на штатное разоблачение должно уходить где-то тридцать минут по имперскому времени. Но «по плану» они должны были раздеться не раньше, чем через две декады. Никак не сегодня. И мрачный вид Стэма красноречиво об этом им всем говорил. Старший помощник капитана импровизации ненавидел, и в каждой нештатной ситуации видел угрозу для безопасности экипажа. И был в чем-то прав.

– Этот яд будет прикидываться Гессом. Он получит детальную программу действий на ближайшую неделю и будет резвиться на территории парка посольства. – За подчеркнуто-беспечным и даже веселым тоном Макар привычно скрывал нарастающую тревогу. – Но на случай чего-то внештатного я передаю прямой ключ управления лично тебе. Ты понял, что это значит?

Проговаривая все это, Макар как-то внезапно устал.

– Нет. – Стэм упрямо взмахнул головой и за прозрачной оболочкой шлема мелькнуло нахмуренное лицо. – Штатно Гесс подчиняется напрямую тебе и больше никому. Подобная конструкция вызовет подозрения у экипажа. Люди занервничают.

Ох, уж эти солдаты. Макар мысленно скрипнул зубами, стараясь сдержать раздражение.

– Ты же не будешь командовать голосом, Стэм! Не обязательно бегать за ним, нервно размахивая руками, и командным тоном на всю Зигейну орать ценные указания! Он будет мирно и тихо вокруг собирать свои цветочки и мелкую живность в красивые баночки, пока вдруг не начнется война, эпидемия неизвестных нам вирусов, или, Создатель нас всех упаси, не нагрянут шпионы самой королевы.

– Но я… – боцман смутился, такая сложная комбинация в сознании старого воина не укладывалась. – Есть, будет выполнено.

– А если вдруг они все же появятся, от тебя совершенно не требуется вступать с ними в переговоры, размахивая гордым знаменем контрразведки, – успокаивающе пророкотал голос Гесса, лежавшего рядом с самим капитаном на жестком щебёнчатом полу. – Да, они наверняка уже осведомлены о… специфике моей службы. Ядроид должен будет давать ничего не значащие ответы с максимально загадочным видом.

– Это значит: мрачно стоять в стороне и сурово помалкивать! – рявкнул Макар, начинавший терять последние крохи знаменитого Аверинского терпения.

В ушах капитана все это время звенел голос Нэрис. Ее громкое и тревожное «Нет!», очень портило и без того мерзопакостное настроение.

– Второй ядроид, я так понимаю, будет изображать лично меня? – голос старого адмирала звучал, как обычно, насмешливо.

– А тебе я временно передаю руководство всей миссией. Вместе с обязанностями посла. Надеюсь – Макар повысил голос,