Несколько дней? Это что, прикол какой-то⁈ Что за бред? Да тут работы на неделю!

— Это, конечно, всё очень интересно, — хмыкнула Лазарева, вставая со стула. — Но раз уж теперь есть кому заняться этой работой, то я, пожалуй, пойду.

— Конечно-конечно, Анастасия Павловна, — даже не пытаясь скрыть лести в голосе произнёс Игнатов, отходя в сторону и указывая на дверь. — Можете идти… сразу на выход из здания.

— Э-э-э… не поняла.

— Ваш отец строго проинструктировал меня. — Подобострастные нотки разом исчезли из голоса Игнатова, а на их место пришло лёгкое злорадство. — Что, цитирую, если его уважаемая дочь откажется от выполнения своих обязанностей, передать ей, что в таком случае её услуги более не требуются, а практика закончится увольнением.

Ладно. Вот тут приятно. Пожалуй, ради такого зрелища стоило сюда прийти. Я даже заулыбался, глядя, как эта заносчивая стерва покраснела от злости.

— Что вы сейчас сказали?

— Если вы меня не расслышали, то пожалуйста, Павел Владимирович просит передать, что будет рад обсудить эту проблему с вами по телефону. Он особенно настаивал на том, что по этому поводу будет готов поговорить с вами в любое время.

Это у неё нервный тик? Левый глаз, кажется, дергается. А, похоже, что да. Если честно, то я даже удивлён, что она всё ещё стоит на одном месте. Потому что по эмоциям Лазарева сейчас куда сильнее напоминала готовый вот-вот взорваться вулкан, нежели живого человека.

— Хорошего вам вечера и продуктивной работы, — проговорил Игнатов, выходя из архива.

Глава 7

— Да с этим и за вечность не управиться!

— Будешь и дальше продолжать так орать, точно ничего не сделаешь, — спокойно произнёс я, не переставая работать.

Сидящая напротив меня Анастасия лишь фыркнула в ответ.

— Только вот твоего мнения забыла спросить.

— Да как скажешь, ваше вашество, — хмыкнул я в ответ, убирая в сторону папку, с которой закончил, и берясь за следующую. — Если не нравится, то пожалуйста. Где дверь, ты знаешь. Можешь уйти в любой момент.

Выражение на её лице стало ещё злее. Особенно после того как я улыбнулся. Уж не знаю почему, но, похоже, угроза Игнатова возымела эффект. Видимо, у этой принцессы и правда проблемы с отцом. Ну или что-то в этом роде.

В любом случае, плевать. Главное, сейчас поскорее разобраться с работой, которую нам поручили, чтобы вернуться к более важным делам.

Быстро проверил телефон в надежде, что могло прийти сообщение от Марины, которое я пропустил. Сегодняшнее выступление в суде, плюс встреча с Громовым давали мне определённые и весьма хорошие надежды, но полагаться только на них было бы глупо. А потому я собирался продолжать.

И раз уж руки у меня сейчас оказались связаны этим тупым заданием, придётся положиться на Скворцову и то, что ей удастся решить за сегодня хотя бы часть проблем. Слава богу ещё, что нам сейчас никаких бесплатных дел не подкидывали…

Груда папок, которую Розен вытаскивал из коробок, покачнулась и съехала прямо на мою часть стола, смешав все документы, над которыми я собирался работать.

— Да ты издеваешься.

— Я случайно, — хмыкнул он.

— Ну да. Конечно.

— Конечно, — пожал он плечами.

Вздохнув, принялся разбирать устроенный бардак. Впрочем, в долгу я не остался, просто спихнув ненужные мне бумаги в сторону Розена. А закономерную предъяву ответил в том же духе: я случайно.

— Придурок.

— Сам придурок.

— Ой, вы прямо как дети малые, — рассмеялась Рита, глядя на нас со своего места за другим столом. — Ссоритесь за то, что сломали друг другу куличики в песочнице.

— Ага. Зато мы хотя бы приносим пользу фирме, в отличие от некоторых, — отозвался я.

— А не бегаем за кофе для начальства по первой же просьбе, — даже не пытаясь скрыть отвращение в голосе, добавил Розен.

Он посмотрел на меня. Я на него. Ну, пусть он и придурок, но хоть в чём-то у нас мнение должно было совпасть, разве нет?

— А я бы не отказалась выпить, — со свойственной ей наглостью произнесла Лазарева.

В отличие от нас, она, похоже, предпочла вообще уже забить на работу и просто сидела сейчас в телефоне. Подняла взгляд и посмотрела на меня.

— Может, сбегаешь?

— Может, губки себе закатаешь? — предложил я в ответ. — Хочешь кофе? Сходи и возьми себе сама. Здесь тебе не…

— Госпожа Лазарева, а хотите я вам за кофе схожу?

Чего?

Я удивлённо уставился на Риту. Та же в ответ показала мне язык и продолжила чуть ли не ластиться к сестре Романа.

— Хотите латте или капучино?

— Господи, ну хоть у кого-то здесь хорошие манеры, — закатила глаза Лазарева. — Латте, будь добра.

— Сейчас принесу, — раскланялась рыжая и тут же метнулась на выход.

А я смотрел ей вслед с полным охреневанием в глазах.

— Это что сейчас было?

— Это, Рахманов, называется услужливость и уважение, — тут же вздёрнула нос Анастасия. — У этой девушки есть хотя бы чувство приличия, в отличие от тебя.

Не, ну тут да. Крыть нечем, однозначно.

— Ага, примерно как у змеи подколодной.

— Опять твоё хамство.

— Скорее уж, констатация факта, — поправил я её, переворачивая очередной документ.

Телефон у меня в кармане завибрировал, отвлекая от дурной болтовни. Быстро глянув на экран, я встал и пошёл в дальний конец зала.

— Ну, что у тебя? — спросил с надеждой, скрывшись от остальных за одним из стеллажей.

— Ты там надолго застрял, да? — спросил Марина.

Мне достаточно было сделать шаг назад и выглянуть из-за стеллажа, чтобы увидеть заставленные коробками с документами столы и чтобы познать простую истину.

— Да, Марин. Похоже, что надолго. Сегодня меня в отделе точно можешь не ждать.

— Ясно. Вас в седьмой архив отправили, да?

— А ты откуда знаешь?

— Игнатов это со всеми стажерами проворачивает, — вздохнула она в трубку. — Скидывает на них бумаги за квартал или два, а затем проверяет, кто филонил. Прости, я должна была сказать тебе…

— Я так понимаю, ты и сама этого хлебнула, да?

— Не без этого. Это одна из его идиотских проверок.

— Это в каком смысле? Проверки? Типа если не справимся, то что он сделает? Уволит?