Громов аж чуть не запнулся.

— Что? — тут же заулыбался его товарищ. — Похоже, что эта история тебе всё-таки заинтересовала. Хочешь я расскажу, что… Эй, какого хрена, Ген!

Не обращая внимания на его возмущенный возглас, Громов схватил его за пиджак и грубо впихнул в первый же попавшийся пустой кабинет.

— Говори! — рявкнул он. — Когда и где!

— Воу-воу, Ген, полегче, — уже куда более серьёзно произнёс Валерий. — Это только слухи…

— Когда и где, Валера, — едва не прорычал он.

— Говорю же, что я без понятия, — развёл он руками. — Но, мне сказали, что встреча пройдёт на следующий неделе.

— С кем⁈

— Да я не знаю! — уже куда более агрессивно ответил он ему. — Всё, что я знаю, это то, что Ахматов собирается встретится с этим типом на аукционе, который совершенно точно не устраивает Браницкий.

Тихо цокнув языком от раздражения, Громов негромко выругался.

— Где?

— Ну, если мне не соврали, то, скорее всего, это будет один из отелей Волкова. Ну, знаешь, те, о которых совсем не ходят слухи и где совершенно точно Браницкий не устраивал свои чёртовы вечеринки последние три года.

— Сраные ублюдочные аристократы, — выругался Геннадий, привычно доставая из кармана смятую пачку сигарет и с раздражением увидел, что в ней осталась всего одна штука.

Немного подумал, а затем плюнул и сунув её в зубы, закурил. Старая, уже въевшаяся привычка помогла расслабиться. Это молодые и наивные идиоты придумывают отмазки о том, что никотин помогает им расслабиться. Собраться с мыслями. Успокоиться.

Жалкая чушь. Это точно такой же наркотик, как и любой другой. Просто убивал он медленнее. И вся суть привычки заключалась в том, что организму требовался очередная доза просто для того, чтобы почувствовать себя нормально. Просто потому, что каждое, отточенное тысячи раз движение уже превратилось в подобие ритуала, без которого тебе паршиво.

— Тут вообще-то нельзя курить, — напомнил ему Валерий, на что получил в ответ такой взгляд, что говорить что-то ещё ему тут же расхотелось.

— Ещё что-то знаешь?

— Нет. Мой информатор сообщила мне только это.

— В постели небось сообщила? — не удержался от вопроса Громов, на что Валера усмехнулся.

— Эй, у всех свои способы добывания информации. Ты вот работаешь своими руками, а я предпочитаю… более деликатный подход, скажем так.

— Ага, своим языком, — съязвил Громов и затянулся.

Но его укол цели не достиг.

— Нет, ну, если эта информация тебе не нужна, то пожалуйста, — хмыкнул Валерий. — Ведь это не всё, что я тебе рассказал…

— Твою мать! Валера, ты же только что сказал…

— Ты моя маму не поминай. Она была святой женщиной…

— Ага, а родила почему-то тебя. Твоей похоти даже дьявол позавидует.

— Ну, что поделать, — развел тот руками. — Не я же виноват, что девушки от меня без ума. Это мой крест, с которым приходится идти по жизни, что поделаешь.

— Давай, уже, рассказывай, что знаешь.

— Как я и сказал, встреча будет на следующий неделе. В ночь с пятницы на субботу. В отеле «Имперский»…

— Это, тот, что с видом на дворец?

— Он самый.

— Ясно, что ещё?

— В целом, это всё, что у меня есть. Знаю только то, что там будет вечеринка и аукцион. И вот на нём Ахматов собирается встретится с ним! Вроде, как хочет обсудить то, что происходит в городе.

— Видимо, будет жаловаться, — уверенно решил Громов, докуривая сигарету.

Осмотревшись по сторонам в поисках пепельницы, он не нашёл ничего подходящего, потому просто бросил окурок в стоящую на столе чашку с недопитым кофе.

— Что будешь делать? — задал вопрос Валера.

— То же, что и всегда, — произнес Громов. — Буду копать.

— Хорошее, конечно, начинание, но ты ведь помнишь, что мы пытались найти этого ушлёпка… сколько? Четыре года с тех пор, как про него стало известно. И? Никакого результата.

— Кроме трёх мёртвых следаков, ты хотел сказать, — тут же не примкнул ему напомнить Громов.

— Ну, кроме этого, да, — неохотно признал Валерий.

Вспоминать про эти случаи ему не хотелось. С другой стороны, Геннадий был прав. В тот раз они подобрались особенно близко. Настолько, что всех кроме Громова попросту прикончили.

— Просто…

— Что?

— Ну, ты ведь понимаешь, что даже если узнаешь, кто он на самом деле, то этого может не хватить? Аристократы стоят на другом уровне.

— Правосудию отдать можно любого. Вон, недавно баронессу едва за решётку не упекли.

— Ой, да брось ты, — скривил лицо его коллега. — Я говорю о потомственных засранцах, которые срут золотом и плюют на всех вокруг с высоты птичьего полёта. А это, пшик, очередная фифа, получившая титул в наследство. Нет, Ген. Я серьёзно. Если он один из действительно потомственных, то может оказаться так, что ты ничего не сможешь с ним сделать. Не факт, что это дело даже до суда дойдёт…

Валерий резко замолчал. Геннадий сунул руку во внутренний карман пальто и достал оттуда небольшой предмет. Пистолетный патрон в блестящей полированной латунью гильзе.

— А кто сказал, что он попадёт в суд? — с ледяным холодом в голосе спросил Громов. — Нет, Валера. Когда я узнаю, какая именно мразь убила мою жену, я приду к нему и сделаю всё сам. Этой самой пулей, которой убили Викторию. Верну выродку должок.

Взгляд Валерия метнулся к стоящему на столешнице одинокому патрону.

— Стой, ты же не хочешь сказать…

— Да. Я тогда забрал её из морга, — Громов взял патрон и убрал его обратно в карман своего пальто. — И переплавил в новую пулю. И когда всё дойдёт до конца, она закончит всё это. Так или иначе.

— Господи, я, конечно, всегда считал, что ты немного псих, но настолько… — он поджал губы, немного подумал, а затем кивнул. — Но, с другой стороны, почему бы и нет. О, кстати, я хотел спросить, что ты забыл в управлении по борьбе с наркотой?

— Достать кое-какую информацию, — не стал вдаваться в подробности Громов.

* * *

— Твоя очередь, — сказал я, глядя на Анастасию. — Спрашивай.

Настя злорадно усмехнулась.

— Хорошо. Разграничения состава преступлений