Шрифт:
Закладка:
Потрясающе просто. Злобный диктатор с манией величия.
— Ладно, плевать на него. Нашла что-нибудь?
— Я смогла побеседовать с двумя из того списка, — сказала Марина по телефону. — Ещё двое, до которых дозвонилась, просто отказались со мной говорить. В общем, всё примерно так, как ты и говорил. Стрельцов попросту начинал выдавливать их из юриспруденции после того, как громил в суде.
В целом я что-то подобное и предполагал. Эта мысль у меня появилась после того, как Марина ещё до начала суда рассказала мне, что сразу четыре государственных защитника отказались представлять Яну в суде. Ещё тогда мне показалось это странным. Да и высказанная ими причина, якобы отсутствие у них квалификации для эффективного выполнения своей работы, звучала настолько дерьмово и тухло, что за версту враньем воняло.
А значит, имелась другая, куда более веская для отказа заниматься этим делом. И, как правило, самый простой ответ оказывается самым верным.
Причиной этой был Стрельцов. Очевидно, наказывать тех, кого он считал виновными, ему было мало. Потому что затем он брался уже и за тех, кто рисковал их защищать.
По словам Марины, двое молодых адвокатов, с которыми она смогла переговорить по телефону, сообщили, что после своей встречи с этим поборником «справедливости» начали сталкиваться с определёнными и довольно серьезными проблемами. Стрельцов организовывал проверки их практики, последовательно и педантично собирая мелкие нарушения. Всё, начиная от банального опоздания на заседание и неправильно оформленных документов и заканчивая финансовыми проверками их деятельности, давления со стороны надзорных органов. Даже имелись намёки на то, что в их случае рассмотрение поданных заявлений и ходатайств затягивались буквально до самого последнего момента, вгоняя защитников в лютейший цейтнот.
По отдельности всё это было не так уж и страшно. По крайней мере, для адвоката опытного. Но вот вкупе давало абсолютно противоположный эффект, лишая возможности нормально работать. В конечном итоге это вылилось в то, что, узнав, кто именно будет выступать обвинителем на процессе Яны, государственные адвокаты просто отказывались от этой работы, чтобы не рисковать своей практикой и возможными проблемами с его стороны.
Вдвойне паршиво было то, что несмотря на то что эти двое подавали жалобы, в происходящем ни разу не нашли чего-то предосудительного. Как бы ни действовал Стрельцов, делал он это достаточно грамотно и умело.
— Они согласятся дать показания? — переварив всё услышанное, спросил я Марину.
— Эти двое да, — ответила Скворцова, но что-то в её голосе заставило меня насторожиться.
— Судя по твоему голосу, есть «но». Я правильно понимаю?
— Да. Есть. Они согласны дать письменные показания, но анонимно.
— Да твою же… Марина!
— Да не кричи ты на меня! Я правда стараюсь…
— Старайся лучше! Нам нужны имена! Бумаги без стоящих за ними реальных людей нам сейчас будут бесполезны.
— Я постараюсь, Саша. Правда. Только не надо на меня орать…
— Ладно. — Я вздохнул и успокоился. — Ты права. Прости. Чёт нервы шалят, а тут ещё Игнатов с этим своими идиотизмом.
— Я понимаю. Постараюсь сделать так, чтобы они согласились. И до остальных дозвонюсь…
— Если не дозвонишься, то завтра поедем к ним лично. Всё. Я пойду.
Прервав разговор, пару секунд постоял, раздумывая над услышанным, и пошёл назад.
— О, вы посмотрите, кто решил почтить нас своим присутствием, — издевательски произнесла Анастасия, заметив, что я вернулся после разговора. — Хотя чего ещё ждать от бездельника, даже не имеющего образования. Как тебя вообще сюда взяли? Пообещал моему брату тапочки подносить по утрам?
У-у-у, как обидно… нет. На самом деле мне плевать. Розен тихо усмехнулся. Молчаливый паренёк в очках, что сидел за дальним столом, даже ухом не повёл.
А вот Рита отреагировала именно так, как я и подумал. Она рассмеялась, словно услышала лучшую шутку на планете.
Ну не. Пусть мне и пофиг… но мне не пофиг. Оставлять такое без ответа я не собирался.
— Ну учитывая, что тебя сюда взяли только по просьбе твоего отца, очевидно, что мне не потребовалась золотая ложка в заднице, чтобы получить работу.
— Повторяешься, Рахманов, — фыркнул она, скрестив руки на груди. — Что? Других хамских шуток у тебя не нашлось? Или что? Весь запал потратил на это дурацкое дело?
— Какое ещё дело? — тут же оживился Розен.
— А это тебя вообще волновать не должно, — отрезал я, садясь обратно на стул.
— Слышь, Рахманов, ты не наглей…
— А то что? — спросил я его. — Опять побежишь жаловаться этому идиоту Гуташину?
Розен уже хотел было что-то ответить, но мои слова сбили его с мысли, а взгляд метнулся в сторону Риты.
— Ой, мальчики, давайте вы своими обидами потом займетесь, — выдала рыжая и тихо рассмеялась. — А то смотреть смешно, как вы тут собачитесь…
— А ты вообще рот закрой, а то желудок простудишь, — посоветовал ей.
— Как это по-простолюдински, — закатила глаза Анастасия. — Хамишь всем подряд.
— Не всем подряд, — поправил я её. — В основном в последнее время стараюсь исключительно для тебя.
— Так я и говорю…
— Лучше помолчи, — перебил её. — А то в сравнении с твоей логикой даже кривое зеркало покажется прямым.
Я откинулся на спинку кресла и посмотрел на неё.
— Видишь ли, Анастасия, проблема в том, что даже несмотря на весь твой пыл, пафос, аристократический титул и прочую мишуру ты ничего собой не представляешь.
Её глаза полыхнули гневом, но на лице по-прежнему сохранилось невозмутимое, с лёгкой ноткой надменности выражение.
— Смешно это слышать от необразованного дикаря, — вскинулась она, глядя на меня с превосходством, а затем резко ткнула пальцем в сидящего рядом со мной Розена. — Задай вопрос.
— Вопрос? — тупо переспросил Евгений.
— Да. Не важно какой. Уголовное, гражданское или корпоративное право. Без разницы.
— Серьёзно? — спросил я у неё. — Решила устроить викторину? Сейчас?
— А почему бы и нет? — довольно хмыкнула она, так и
