ничего рассказывать, да и другие участники коллектива — тоже. Самый оптимальный вариант — притвориться журналистами, потому что исполнители, которые выступают не так давно, всегда заинтересованы в привлечении к себе внимания.

Я не прогадала с выбором легенды, Петр отвечал охотно и вроде совсем не торопился выгнать нас с репетиции.

Я задала еще несколько вопросов об истории создания группы, поинтересовалась, кто сочиняет песни. Оказалось, что стихи пишет Ярослава, девушка Петра. Надо же, а я думала, что она не имеет никакого отношения к самой группе.

Сама Ярослава во время интервью сидела на низкой табуретке и пила пиво из банки. Она молчала, говорил только Петр. Временами девушка доставала свой смартфон и, по всей видимости, с кем-то переписывалась. Клавишник оторвался от своего синтезатора и со скучающим видом смотрел на Петра, похоже, ему хотелось начать репетицию. Парни с выпивкой не проявляли к интервью никакого интереса — они тихо переговаривались друг с другом, временами отпивали по глотку из своих банок. Когда Петр рассказывал о текстах песен, один из музыкантов — тот, что был одет в теплый свитер, — подошел к Ярославе, и девушка дала ему пачку сигарет. Он кивком позвал своего приятеля, и они вышли на улицу.

Свои расспросы я ловко подводила к интересующей меня теме. Когда Петр рассказал мне о скрытых смыслах очередной песни, я спросила:

— Как часто вы репетируете?

— Зависит от того, сколько времени остается до концерта, — заявил Косенкин. — За неделю до выступления приходим на базу каждый вечер.

— Вот как! И даже по выходным?

— Ну конечно же, — хмыкнул парень. — А что вас так удивляет?

— Работа без выходных, должно быть, выматывает, — заметила я. — То есть вы сейчас готовитесь к выступлению?

— Да, оно будет в эту субботу, — кивнул музыкант.

— Вы и семнадцатого декабря здесь репетировали? — поинтересовалась я, внимательно глядя на Петра.

— Ну да… А почему вы именно про семнадцатое декабря спрашиваете? — изумился Косенкин.

— Да Настя, моя напарница, вроде видела вас вечером на улице Фурманова, — заявила я, не отводя взгляда от молодого человека. — Это было около десяти часов вечера.

— Нет, меня там точно не было, — усмехнулся Косенкин. — Ваша напарница меня с кем-то перепутала, мы репетицию закончили только в половине одиннадцатого!

— Да ну? — протянула я. Повернулась к Ленской и проговорила: — Настя, ты ведь уверена, что в сквере был Петр Косенкин? Верно?

Моя клиентка удивленно посмотрела на меня, но, к счастью, не растерялась и подыграла мне:

— Ну да…

— Вот видите! — воскликнула я. — Вас спутать с кем-то невозможно!

— Вы точно обознались, — неожиданно в разговор включилась Ярослава. — В субботу и я была тут, и все музыканты. На улице Фурманова Петра быть не могло!

— Ясно, должно быть, Настя видела кого-то очень похожего, — не стала спорить я. — А почему вы выбрали в качестве места для репетиций именно гараж? Тут довольно холодно, а зимой и вовсе будет некомфортно репетировать!

— Ну а куда деваться? — развел руками Петр. — В квартире не порепетируешь, соседи будут ругаться, да и домашние не оценят. Аренда гаража обходится не так дорого, как, скажем, студия. Конечно, с отоплением тут беда, но у нас есть обогреватель на случай холодов.

— Петр, а вы живете с родителями или у вас отдельное жилье? — задала я новый вопрос.

— Отдельное жилье у меня в скором времени будет, пока с родителями, — спокойно ответил Косенкин. — Но дома я бываю редко.

— А какие отношения у вас с родными? — поинтересовалась я. — Читателей очень интересуют сведения о личной жизни музыкантов.

— Обычные, — пожал плечами парень. — Как у всех.

— Да, с отдельным жильем сейчас непросто, — заметила я. — Вы собираетесь снимать квартиру в дальнейшем?

— Скорее всего, — кивнул Косенкин. — Я подрабатываю, но основной мой заработок — это разработка сайтов. Деньги неплохие, мне хватает.

Тем временем двое музыкантов, которые вышли на перекур, вернулись в гараж. Банок с пивом у них с собой не было, и один из них спросил Петра:

— А ты скоро? Может, уже начнем? Неохота всю ночь тут тусить, как вчера…

— Да, я думаю, для интервью я сказал достаточно, — произнес музыкант. Потом обратился ко мне: — Вы извините, но нам пора начинать репетицию. Если у вас есть еще какие-то вопросы, задавайте!

— Огромное спасибо вам за интервью, — широко улыбнулась я. — Я думаю, статья будет очень интересной! Мы уже уходим, но перед тем, как мы попрощаемся, позвольте вам подарить сувенир на память!

Я вытащила из кармана куртки авторучку с металлическим наконечником и протянула ее Петру.

— Вот, возьмите от преданных фанаток вашей группы! — проговорила я.

Косенкин взял подарок, поблагодарил нас и положил ручку в карман своей куртки.

— Хоть и набираю тексты на ноутбуке, ручка иногда очень нужна, — сказал парень. — Очень неожиданно и приятно!

Мы попрощались с музыкантами, пожелали им творческих успехов и покинули гараж. Практически сразу после нашего ухода зазвучали тяжелые ритмы электрогитары, которые перемежались с мелодичными звуками синтезатора.

— Теперь-то мы домой? — устало спросила Настя, когда мы сели в машину.

— Получается, да, — кивнула я. — Ты завтра собираешься в редакцию?

— Да, надо появиться на работе, — вздохнула девушка. — Хотя я уже не знаю, что мне делать… Вроде я на больничном, а вроде и нет. Голова плохо соображает, даже не вспомню, над чем я работала в субботу…

— В любом случае я хочу поговорить с твоими коллегами, — произнесла я. — У нашего подозреваемого Петра, похоже, есть алиби. Если, конечно, его группа не покрывает его. Но он не мог знать о том, что мы с тобой приедем к нему на репетицию, не мог и подговорить Ярославу и других музыкантов… Не знаю даже…

— То есть ты по-прежнему считаешь, что на меня напал этот Косенкин? — спросила Ленская.

— У него есть мотив, — пожала плечами я. — Квартира. К тому же парень собирается переехать от родителей… Вроде все складывается, и если бы не его алиби, то можно было бы смело считать его главным подозреваемым. Надеюсь, ручку, которую я ему подарила, Петр не выбросит.

— А зачем ты ему ручку-то подарила? — удивилась Настя. — Неожиданно получилось…

— Это не обычная ручка, — усмехнулась я. — А с сюрпризом…

Но договорить я не успела. Раздался телефонный звонок. Пока я доставала мобильный, звук прекратился. Номер, с которого мне звонили, был неизвестен.

— Подожди, — сказала я Насте и перезвонила по незнакомому номеру.

Трубку взяли практически сразу.

— Вы мне звонили? — спросила я.

— Да, могу я говорить с Евгенией Охотниковой? — спросил женский голос.

Голос был мне знаком.

— Да, это я, — произнесла я. — Слушаю вас, Людмила Ивановна. Вы что-то вспомнили?

— Я хотела бы с вами поговорить, —