— Я отнесу их в спальни.

Я скольжу взглядом от сумок к дворецкому, и вздыхаю.

— Они могут остаться в восточном крыле, Норрис. Я перенесу вещи Ханы и свои в западные спальни.

— Да, мэм, — Норрис послушно берет две сумки.

— Мы же не выставляем тебя вон, правда, милая? — В тоне Трипа нет беспокойства, и я вспоминаю, почему мне не хотелось с ним связываться.

— Пойдемте со мной, — я веду их через гостиную, мимо кабинета дяди Хью, на кухню. — Полагаю, моя сестра сказала вам, что мы здесь?

Трип одаривает меня самодовольной ухмылкой.

— Мы не отстаем друг от друга.

Это не прямой ответ, но Грег отвлекает меня, сканируя стены и заглядывая в кабинет моего дяди. Сочетание светлых волос и карих глаз, таких темных, что не видно зрачков, придает ему хитрый вид. Я никогда не доверяла Грегу Питерсу, а его интерес к поместью моего дяди вызывает у меня желание закрыть дверь и запереть ее.

В отличие от монохроматического Трипа, который напоминает мне лабрадудля с проблемами с алкоголем. Я часто задавалась вопросом, воспринимает ли он что-либо всерьез.

— Удивительно, что у тебя тут никогда не было вечеринок, — жалуется Трип. — Как тебе не стыдно прятать особняк, конюшни… Что еще есть в этой дыре? Джакузи?

Мы оказываемся на кухне, и я достаю еще две кружки.

— Это постоянное место жительства моего дяди, так что не думаю, что закатывать здесь вечеринки будет уместно.

— А где сейчас твой дядя? — Руки Грега засунуты в карманы коричневых брюк, и он следит за выражением моего лица.

Я улыбаюсь и лгу сквозь зубы.

— Дядя Хью на несколько дней уехал к друзьям.

— Очень жаль, но мы уедем до его возвращения, — Трип достает фляжку из внутреннего кармана пиджака и добавляет в кофе что-то похожее на виски. — Мы приехали забрать тебя на гала-концерт в Бельмонте. Твоя мать будет в ярости, если тебя и Ханы там не будет. Ирландского?

Он протягивает мне фляжку с виски, и я качаю головой.

— Нет, спасибо, — я поднимаю свою кружку и делаю глоток неразбавленного кофе. — В этом году я не пойду на гала-концерт.

— Какого хрена? Почему?

— От мамы нет вестей уже несколько недель, и мне кажется, что благотворительность для ипподрома — это не то место, где я должна быть, учитывая неразрешенную ситуацию с Дебби.

— А где еще ты можешь быть? Здесь? — возражает Трип, но Грег молчит, наблюдая за мной. — Мы не можем хандрить до бесконечности, ожидая, пока копы расскажут нам то, что мы уже знаем.

— А что мы знаем? — огрызаюсь я, немедленно ненавидя себя за то, что показала свои эмоции.

Теперь они знают, как сильно я переживаю, а это всегда опасно рядом с гребаным Грегом Питерсом. Да, какая-то группа друзей. Почему я снова хочу вернуться в Нью-Йорк?

Трип обнимает меня за плечи.

— Самоубийство — это мука. Так много вины. Так много вопросов без ответов. Она даже не оставила записки.

— Это бессмысленно, — говорю я тихо, и моргаю, чтобы избавиться от внезапного жара в глазах.

Размеренный голос Грега завершает разговор.

— То, что мы вместе, поможет нам всем пережить случившееся. Пойдем с нами на гала-концерт.

Он совершенно лишен эмоций, и это выводит меня из себя, и я бы не была застигнута врасплох на гребаном гала-концерте в Бельмонте с тем, что я чувствую.

Тем не менее, спорить бессмысленно.

— Если вы не хотите завтракать, Норрис может проводить вас в ваши комнаты. Хана сейчас на конюшне, фотографирует. Я дам ей знать, что у нас гости.

Мой телефон жужжит в кармане, и я достаю его, чтобы увидеть сообщение, от которого у меня перехватывает горло.

«У тебя мало времени. 500 тысяч долларов, шесть дней. — P»

— Все в порядке? — Трип смотрит на меня, и я быстро меняю выражение лица.

— Конечно. Так вы останетесь на одну ночь? На две? Мне нужно съездить в город, чтобы убедиться, что у нас достаточно еды для всех нас.

— А разве у твоего дяди не должно быть достаточно продуктов, если ты останешься у него? — Грег наблюдает за мной, и я неловко переминаюсь с ноги на ногу.

Мой дискомфорт усиливается, когда открывается задняя дверь, ведущая на кухню, и в комнату вваливаются два здоровенных парня.

— Что здесь происходит? — Хатч возвышается надо мной, а страшный Шрам стоит прямо за ним.

Он зол, и я молча молюсь, чтобы Хатч ничего не сказал о том, что дом моего дяди закрыт для посетителей.

Чрезмерная забота — это сексуальный образ Хатча. Я хочу быть рада видеть его после нашей ночи страсти, но сообщение на моем телефоне прожигает дыру в моей руке, а Грег Питерс держит меня в напряжении.

— Грег, Трип, познакомьтесь с Хатчем Уинстоном и Оскаром Лурдом.

— Интересно, — Трип переводит взгляд с меня на Хатча и обратно, и скрещивает руки на груди, как будто что-то знает. — Что именно ты здесь делаешь, Би?

Грег не произносит ни слова, и у меня в горле скручивается комок.

Зеленые глаза Хатча впиваются в мои, и я едва могу дышать

— Нам нужно поговорить. Сейчас же.

Глава 10

Хатч

Солнечный свет ярко светит в окна, пробуждая меня.

Я провожу рукой по холодным простыням и обнаруживаю, что Блейк нет, и я чертовски зол. Мой стояк только подливает масла в огонь. Затем я смотрю на часы.

— Твою мать.

Уже начало десятого, и я должен быть в офисе.

Не могу поверить, что я проспал. Лорелин — мой запасной вариант, чтобы отвезти Пеппер в школу, но я чувствую себя полным придурком из-за того, что не встал, чтобы попрощаться с ней. Прошлая ночь явно была умопомрачительной, если я забыл поставить будильник.

Двигаясь быстро, я принимаю душ, переодеваюсь и выхожу за дверь с чашкой кофе в руке меньше чем за двадцать минут.

Шрам сидит за своим столом, когда я вхожу в небольшое помещение, которое мы используем под офис. Все довольно просто: стеклянные двойные двери с ручной надписью «Winston & Lourde» по центру. Внутри у каждого из нас свой стол и башня из картотечных шкафов у задней стены, где хранятся немногочисленные бумажные документы.

Дирка окружает массивный компьютерный сервер и брандмауэр, который является «мозгом» офиса. Дирк говорит, что он мозг офиса, и хотя он наш постоянный компьютерный гений, он полон дерьма. Мы все привносим в группу разные сильные стороны.

Я более старой закалки. У меня четыре года военного опыта, смартфон и пистолет. Я могу