— Я был не прав, признаю. Но я сорвался, потому что, вот честно, ревную. Только когда ты ушла, я понял, как сильно мне тебя не хватает. Меня к тебе тянет…

— Что ты несешь? — нахмурилась она. — Мы с тобой даже толком не общались на работе!

Он не позволил ей договорить, потому что вдалеке уже показалась машина — скорее всего, та, которая должна была увезти Егорову в ночь. Нужно было действовать прямо сейчас, и он действовал. Он притянул собеседницу к себе и поцеловал.

Она замерла от удивления на пару секунд, однако он знал, что так будет, он уже успел изучить ее реакцию на шок. После этого она пришла в себя и оттолкнула его — неожиданно сильно, он чуть с лестницы не слетел.

— Придурок ты все-таки, Охримовский! — возмутилась она. — Надеюсь, больше не увидимся!

Машина действительно приехала за ней, так что возле ресторана Егорова не задержалась. А Юрий, проводив ее взглядом, наконец позволил себе рассмеяться.

В том, что снова встретиться им еще доведется, он даже не сомневался.

* * *

Об их романе уже этим утром написали все порталы. Не серьезные, конечно, а те, которые промышляли слухами и сплетнями. Они обычно врали на ровном месте, так что новость, которую можно было подтвердить фотографией, для них стала чуть ли не подарком небес.

И бесполезно было доказывать, что на этом фото далеко не романтичный поцелуй. Кому вообще доказывать? Эту байку подхватили десятки каких-то непонятных сайтов, а за ними — сотни, если не тысячи пользователей соцсетей. Сама по себе Лана вряд ли была настолько кому-то интересна, а вот в паре с самим Юрием Охримовским — вполне. На одном портале их величали невероятно красивой парой. На другом обсуждали, что Охримовский выбрал себе какую-то дурнушку, да еще не самую молодую. На третьем восхищались тем, что успешный мужчина предпочел себе ровню — успешную женщину.

А Лана тем временем злилась и сгорала от стыда. Умом она понимала, что ничего не смогла бы изменить — к такому нельзя подготовиться, для этого нужно мыслить, как Охримовский, а у него душа ящерицы. Но все равно ей казалось, что она должна была догадаться, предвидеть…

При этом о самой встрече она не жалела. Она не сомневалась, что Охримовский сказал ей правду про Павла — и ей нужно было узнать эту правду. Ей было даже немного стыдно теперь за такое знание, Павел точно не хотел бы делить свое прошлое с посторонними. Он бы не сообразил, что это помогло ей лучше его понять — по крайней мере, в это Лана теперь верила. Она не сомневалась, что он шарахнулся от нее в парке не просто так, а вот как раз из-за того, что происходило за закрытыми дверями.

Так что за саму встречу она была благодарна Охримовскому, а за этот скандал с романом его хотелось скрутить рогаликом. Лана прекрасно понимала, ради чего бывший коллега это затеял. Ее ведь изначально подозревали в шпионаже, роман с нынешним конкурентом мог заставить начальство усомниться в ее лояльности. И что тогда? Отказ от проекта? Увольнение? Или просто напряжение, которое не пойдет на пользу никому?

Однако все оказалось не так страшно, как она боялась. Лаврентьев со скучающим видом выслушал ее сбивчивые, смущенные объяснения и бросил:

— Мне плевать. Целуйтесь, с кем хотите, но только в свободное от работы время.

Толи Арден и вовсе был в восторге.

— Грязный пиар — тоже пиар! — восхищался он. — А кадры какие удачные, явно профи снимал! Так держать, скандалы делают деньги!

Сообразив, что диверсия Охримовского не удалась и никто ее ни в чем не подозревает, Лана наконец смогла вздохнуть с облегчением. Жаль только, что облегчение это долго не продлилось, одна неприятность попросту сменила другую, вмешавшись в торопливый ритм проекта.

Павел заболел.

Лана не могла сказать, предшествовало ли этому что-нибудь особенное, появлялись ли какие-то симптомы. Она была так сосредоточена на том, чтобы оценить последствия после скандала с Охримовским, что с Павлом и не встречалась толком. А когда она наконец отправилась к его мастерской, дверь оказалась заперта.

Другие мастера не знали, что с ним случилось, но и не беспокоились — похоже, ему было не впервой вот так пропадать. Лана же принять неизвестность не могла и сразу пошла к директору, он и рассказал ей про больничный.

— А чем он заболел? — насторожилась Лана.

— Понятия не имею! — отмахнулся Лаврентьев. Но по его взгляду было ясно: все он прекрасно знает. — Да и не касается это никого, его личное дело. Почувствует себя лучше — придет, все.

Странный это был подход: неведомая болезнь, сваливавшаяся на Павла явно не первый раз… Да, это было его дело, и Лана уговаривала себя не вмешиваться. Но ее смирения хватило ровно на сутки, и когда дверь мастерской осталась запертой и на следующий день, Лана поняла, что нужно что-то делать. В конце концов, Павел ведь не бросил ее, даже когда она сама на себя махнула рукой! Чем не повод вернуть долг?

Однако Лаврентьев ее благородные порывы не оценил, он велел ей оставить болеющего человека в покое. Лишь когда она заявила, что ей срочно нужно кое-что обсудить с Павлом, иначе работа остановится, он сдался.

Оказалось, что Павел живет в двух шагах от здания «Русской легенды». Не случайно, разумеется. Компания часто переманивала к себе редких специалистов из других городов и даже других стран. Соблазнять их нужно было в том числе и жильем, поэтому «Русская легенда» то ли выкупила соседний дом, то ли сняла все квартиры в аренду, в этом Лана так и не разобралась. В любом случае, Павел предпочел поселиться там, а ей это было только на руку.

Она понятия не имела, что сказать, что сделать, чтобы ее визит не выглядел совсем уж дурацким. Ей только и оставалось, что действовать по ситуации. Лана успокаивала себя тем, что уже привыкла к его безразличному выражению лица и немигающему взгляду, ему нечем было ее смутить.

Она позвонила в дверь нужной квартиры и замерла, прислушиваясь. С той стороны не доносилось ни звука, однако это мало что значило. Она уже усвоила, что Павел умеет двигаться бесшумно и обладает прямо-таки звериным слухом. Это он мог сразу определить, дома она или нет, у нее и шанса не было.

Лана ожидала, что он спросит, кто к нему явился, все ведь так делают! А он сразу открыл дверь, ему вопросы были не нужны.