завелась крыса, что, в общем-то, не редкость. Но вот что меня беспокоит: почему всё это произошло именно в тот момент, когда в дело был втянут я? Такое чувство, будто я играю роль марионетки в чьей-то хитрой и страшной постановке.

Собираем факты: семья Долос по каким-то причинам не против приютить в одном из своих городов целый преступный синдикат, а значит, у них есть на это основания, что-то они с такого соседства имеют. Марка перехватывают по дороге не помню, откуда, не знаю, куда подчинённые рода Ашшур, вывозят в свои владения и избавляются от него. Параллельно с этим, чуть раньше касающихся меня непосредственно событий, кто-то из Долос ведёт переписку с Ашшур. После чего я становлюсь тем, кто эту переписку вскрывает. Вопрос: имеется ли между всеми этими фактами какая-то связь?

Глава 7

Передо мной сидела выглядевшая строгой девушка, слишком чистая и опрятная, чтобы быть местной. Она вертела мою голову, заглядывая в пустую глазницу и что-то там в целом оценивая. Рядом стояла, скрестив руки на груди и подпирая собой стену, Анна.

— Ну же, Мира, — торопила она осматривавшую меня девушку.

— Погоди ты, тут всё сложно.

— Скажи хотя бы, сможешь или нет, — не унималась Анна.

— Я не уверена насчёт глаза, но шрамы убрать можно.

— Да и чёрт с ним, с его глазом. Он за него и за десяток лет не отработает.

— Анна. — Строго сказала Мира. — Любая работа должна быть выполнена качественно и по всем прилагающимся правилам.

— Ох уж мне ваши правила… — Она оттолкнулась от стены и пошла к выходу. — Закончишь — позови.

— Иди, иди. Не мешай.

Девушка вернулась к своему глубокомысленному занятию. Я сидел, не вполне понимая, что происходит. Из их разговора понял, что передо мной, судя по всему, человек, владеющий магией исцеления. Осталось только понять, с чего бы это им меня лечить. В долги, что ли, хотят вогнать?

— Что ж, — девушка отстранилась, — думаю, я смогу восстановить ваше лицо.

— Это, конечно, хорошо, но… С чего бы?

— Подобные вопросы не ко мне. Я просто выполняю свою работу.

— А кто тебя об этом попросил узнать можно?

— Не разговаривай со мной на «ты». Я — Мира Ризель, уполномоченный маг рода Ризель, ныне несущий службу в Ноде по обоюдной договорённости между семьями…

— Ладно, я понял, — прервал я, — если можешь — действуй.

— Замри.

Я последовал указанию, она коснулась моих висков пальцами, надавила и сосредоточилась. Её магия была довольной слабой, поток совсем вялый, а запасы — просто шутка. Это я понял, когда она прочитала заклинание. В прошлой жизни в моём отряде был целитель, и ему не требовалось столь длительных подготовительных мероприятий. Он мог отрастить человеку ногу или руку прямо во время битвы.

Сначала не было никаких ощущений, кроме магии Миры, проникающей под кожу и распространяющейся от висков к подбородку. Она аккуратничала и не запускала свою энергию глубже, то ли боясь случайно повредить мой поток, то ли не желая ненароком вылечить больше, чем было обусловлено. Будто она могла, хах.

Дальше начались зуд и жжение по всему лицу, особенно досталось глазнице. Мне приходилось стойко терпеть все эти раздражители, ибо я очень не хотел случайно сбить не особо умелую магичку. Кто знает, что из этого могло выйти.

Восстановить зрение будет неплохо, а вот насчёт лица в целом — не уверен. Не думаю, что прошло достаточно времени для того, чтобы обо мне забыли те, кто желал моей смерти.

В памяти я всё же обнаружил нечто, связанное с аспектом этого тела, и эта информация была довольно разочаровывающей, хоть и ожидаемой. Марк никогда ничего и не знал о своих силах. Следовательно, нужно применить иной метод анализа. Такое, в общем-то, бывает, не всегда магам открывается знание о собственных силах естественным путём. Пусть и редко, но человек может довольно длительное время не знать со своих способностях вовсе. Хотя, конечно, в этом мире магия развивалась немного другим образом, насколько я могу судить.

Закончив с исцелением, Мира выглядела так, будто пробежала недавно десять километров без остановки. Утерев платком лицо, она достала небольшое зеркальце и дала мне взглянуть в него. На меня смотрел молодой парень довольно утончённой внешности, типичный аристократишка. Удивительно было смотреть на нового себя, понимая, что вот он — это я. Тем более, смотреть двумя глазами.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Не стоит, — ответила она.

Спрашивать о том, не сможет ли она, случайно, и конечности мои привести в порядок, не стал, ответ был у неё на лице. Девушка ушла, я остался сидеть на кровати, трогая своё восстановившееся лицо. За этим делом меня застала Анна, которую Мира позвала, как та и просила.

— Ого, а ты, оказывается, красавец, — сказала она.

— Иди ты… — Я отвёл руки от лица.

— И как обычно, никакой благодарности, — она присела на табурет.

— Я уже поблагодарил ту девчонку.

— Но не меня.

— Тебе оно правда надо?

— Не-а, просто шучу.

— Ну так, и к чему этот сеанс исцеления был? Не просто же так, от доброты душевной.

— О, ты недооцениваешь моё милосердие, — произнесла она иронично.

— Давай без шуток. — Не оценил я.

— Всё просто, мистер милая мордашка…

— Ты так говорила и перед тем, как я влип во всё это.

— Не начинай. Дело тут в том, что твоё лицо уже на плакатах, и я подумала: «почему бы не исцелить тебя, чтобы ты перестал быть сам на себя похож?» И не прогадала, между прочим, совершенно другой человек!

— Вот как, значит. Так это входит в услугу спасения меня от руки правосудия?

— Верно. Теперь ты сможешь свалить отсюда и не мозолить мне больше глаза.

— Только вот, ты не подумала о том, что моё изуродованное лицо само по себе могло быть прикрытием, да?

— Бред. С чего кто-то вообще мог бы подумать об подобном?

— Это я так, к слову… — Я понял, что взболтнул лишнего. — Комментирую то, что ты действовала, не посоветовавшись со мной.

— Ты мне не начальник, чтобы с тобой советоваться.

— Тоже верно, — я пожал плечами и встал с кровати, — что дальше?

Она смотрела на меня непонимающе, пришлось объясняться: