«Пусть виконт заберёт её взаимность, лишь бы она не шла за мной на смерть!»

И тут целитель заметил на другой стороне улицы большую ювелирную лавку.

Сын ювелира, которого несколько лет вплоть до гибели отца готовили в ювелиры, не мог пройти мимо. Он более четверти часа кружил над витринами, пока не осознал, что прикидывает, какие бы серьги и ожерелье подошли Плио.

Она носила камни голубого цвета всех оттенков. Подарок был нисколько не практичен, но Лорену хотелось, чтобы помимо воспоминаний у неё осталось от него что-нибудь ещё. Целитель заставил ювелира показать ему непременно весь товар с голубыми и синими камнями. Наконец, когда молодой, но требовательный покупатель остался равнодушен ко всему, ювелир шепнул своему помощнику что-то на ухо, что-то ему передал и через некоторые время привередливым глазам целителя предстало что-то чудесное: золотой крест с тонкими на золотой цепочке изящного плетения, украшенный пятью тёмными небольшими сапфирами.

Лорен распорядился красиво упаковать крест. Он написал адрес, подписал бумаги именем Иллеан Рин, чтобы у ювелира не возникло лишних вопросов, и расплатился.

Настал полдень, когда Лорен вышел из магазина. Он заторопился, ибо спутники могли уже хватиться его и отправиться на поиски. Как он и полагал, Элай, проснувшийся рано утром и нашедшей постель своего врачевателя пустой, подождал несколько часов и уже потом поднял шум.

Когда Лорен вернулся в гостиницу, подавленный и отрешённый, на него с упрёками накинулся Хельс и принц Карнеоласа. Руфин, казалось, понявший все по одному виду целителя, лишь со вздохом качал головой, а Авдий, казалось, не понимавший ничего, молча злился.

Лорен успокаивал своих спутников тем, что ему не спалось, он прошёлся по городу, а потом долго сидел в церкви и молился.

— Вы не понимаете, господин Рин, как опасно ходить по этому городу в слишком поздний час ровно как и в слишком ранний! — воскликнул Авдий Веррес, качая своей бурой головою.

— Я молился за сестру, которую не смог уберечь ни я, ни королевские соглядатаи, — твёрдым, грубым, ясным, не терпящим возражений голосом отчеканил Лорен. — Могу я позволить себе хоть это?!

Авдий Веррес потрясённо замолчал и так и не нашёлся, что ответить. У лестницы он заметил принцессу Плио. Лицо её было бледным, глаза красными и опухшими. Она к груди прижимала ладошки и смотрела на Лорена такими полными отчаяния глазами, что у целителя зашлось сердце.

— Я решила, что ты тоже уехал, как и Гаральд! — прошептала Плио, всхлипывая. — И оставил меня одну!

Помня о своём решении не поощрять её и навсегда оставить свои мечты о ней, он прохладно ей поклонился, сухо поздоровался и поднялся в свою комнату.

— Да где же ты пропадал? — такими словами встретил целителя Элай.

— Вижу, ты чувствуешь себя уже лучше, — сказал Лорен, снимая плащ и садясь перед кроватью Элая.

— Лучше, но все из-за тебя тут места себе не могут найти.

— Я гулял по городу.

— Поглядите-ка на него! — возмутился Элай, когда Лорен начал осматривать его раны и щупать его жар. — Все тут сходят с ума, тормошат меня, а я и представить себе не мог!..

— Элай, — отрезал Лорен. — Буду краток и откровенен. Пару дней, и ты наберёшься сил, чтобы продолжить путешествие. Я остался в Кереях лечить тебя, пока остальные кинулись за моей сестрой. Услуга за услугу. Принцесса должна вернуться в Нодрим. Я хочу, чтобы ты сопровождал её путь домой.

Элай, к изумлению целителя, остался спокоен. Он долго смотрел на него, пока не спросил:

— Ты же знаешь, почему она поехала и из-за кого.

— Я догадываюсь.

— Как ты себе представляешь всё это? Ты думаешь, она так просто возьмёт и повернёт обратно?

— Я должен это представить. Возьми и обезопась обратный путь своей возлюбленной.

Элай вскинул на него глаза и слегка покраснел.

— Она дорога тебе, — продолжал Лорен. — Она дорога и мне. Но в Кубанулу вы идти не можете. Не с твоим ранением.

— Она не согласится.

— Моя забота — сделать так, чтобы она согласилась. Твоя — сопровождать её.

Элай погрузился в молчание. Бесспорно, подобное предложение было весьма удобно для него, но он ответил:

— Мы путешествуем недолго, но уже через столько прошли.

Лорен фыркнул и воскликнул:

— Ах, Элай, что за ерунда! В твоих руках жизнь женщины, которая нужна тебе! Я уже потерял сестру, я не могу потерять ещё и её!

— Что же ты за недоумок?! — вздохнул Элай, поднявшись с кровати, и Лорен огрел его маниакальным взором, которого тот, однако, не испугался. — Так бы и огрел тебя по башке, но ты, чёрт бы тебя побрал, спас мою жизнь. Она оставляет отца, мать, брата, государство и, не помня себя, летит в ад. За тобой. Она исполняет твой малейший каприз. Она плачет и волнуется, не находит себе место. Из-за того, что спасителю Архея вдруг вздумалось пошататься по городу. Теперь же она должна бросить и своих друзей, ибо ему так стало угодно.

— Чтобы из-за меня она не потеряла жизнь! — воскликнул Лорен. — Я не просил её идти за мной!

— Когда-нибудь ты думаешь о ком-либо, кроме себя?! Себя ты любишь больше! Ты боишься, что потом тебе придётся мучиться угрызениями совести, если с нею случится беда! Ты боишься, что её гибель повесят на тебя! Но сама она тебя нисколько не интересует!

Лорен подскочил и схватил Элая за грудки, но молодой виконт оказался не из робкого десятка. Он волком поглядел целителю прямо в глаза и зарычал:

— Ты любишь себя, а я люблю Плио! Вместо того чтобы забрать принцессу с собой и добиться любви, я упрашиваю тебя взять её с собою, ибо она будет несчастна, если её чёртов возлюбленный вышвырнет её из отряда, как ненужную тряпку, а я подберу её!

Лорен медленно отпустил виконта и процедил:

— Если любишь, для тебя это чудесный шанс добиться взаимности принцессы вдали от меня.

— Она не кукла, Лорен. Она живой человек. Лицемер… — гневно прошипел Элай, но Лорен вышел из комнаты.

Целитель долго сидел на первом этаже гостиницы один на один с обедом, к которому едва ли притронулся, но кубок с вином осушил тотчас. Не выспавшийся, мрачный, злой, небритый, он походил на головореза, и все его спутники решили дать ему время просто успокоиться и примириться со своей разверзнувшейся тьмой.

Устав от посторонних взглядов, он вышел во внутренний, залитый солнцем дворик гостиницы. Усевшись на перекладину небольшого фонтанчика, он глубоко вздохнул и погрузился в беспокойные мысли.

Просидев подобным образом с четверть часа, он почувствовал на