Шрифт:
Закладка:
После восшествия на престол Григорий Орлов оставался на престоле в течение десяти лет. Екатерина превозносила его:
Граф Григорий обладает умом орла. Я не встречал человека, который бы лучше разбирался в любом деле, за которое берется, или даже в том, которое ему предлагают… Его честность защищена от любых нападок. Жаль, что образование не дало ему шанса усовершенствовать свои качества и таланты, которые действительно превосходны, но которым бессистемная жизнь позволила лечь на дно.22
«Этот, — писала она в другом месте, — остался бы [ее любовником и фаворитом] навсегда, если бы не устал первым».23 Григорий ратовал за освобождение крепостных, предлагал освободить христиан от османского ига, исправно служил во время войн, оскорблял двор гордыней и дерзостью и прогуливал объятия Екатерины. В 1772 году он был сослан в свои поместья в богатстве и комфорте. Его брат Алексей стал гросс-адмиралом, привел русский флот к победе над турками, оставался в фаворе в течение всего царствования и дожил до того, что во главе своих полков выступил против Наполеона.
Григория сменил на посту фаворита безвестный Адонис, Алексей Васильчик, которого придворная группировка навязала Екатерине, чтобы отвлечь ее внимание от изгнанного Орлова, но она нашла его политически и иными способами неумелым и заменила его (1774) Григорием Александровичем Потемкиным. Он был офицером Конной гвардии, форму которой она надела (1762), чтобы возглавить их против Петра. Заметив, что на ее шпаге нет кисточки, которую гордо носили гвардейцы, Потемкин сорвал свою с эфеса, смело выехал из строя и подал ей знак отличия; она приняла его, простила его дерзость, восхищалась его красивым лицом и мускулистой фигурой. Отец, отставной полковник из мелкого дворянства, предназначал его к священству; Потемкин получил значительное образование по истории, классике и богословию, отличился в Московском университете. Но армейская жизнь показалась ему более подходящей, чем семинария, для его необузданного и склонного к фантазиям темперамента. Конечно, он был загипнотизирован сочетанием красоты и силы Екатерины; «когда она входит в неосвещенную комнату, — говорил он, — она ее освещает».24 В войне 1768 года он вел свой кавалерийский полк с такой безрассудной храбростью, что Екатерина прислала ему личную благодарность. Вернувшись в Петербург, он мучился ревностью к Орловым и Васильчику. Он поссорился с Орловыми и в драке с ними потерял глаз.25 Чтобы выкинуть императрицу из головы — или втянуть себя в нее, — он покинул двор, уединился в предместье, изучал богословие, отрастил волосы и бороду и объявил, что станет монахом. Екатерина сжалилась над ним, послала ему весточку, что высоко ценит его, и пригласила вернуться. Он остриг бороду, подровнял волосы, надел военный мундир, появился при дворе и радовался императорским улыбкам. Когда Екатерине показался недостаточным Васильчик, она открыла свои объятия Потемкину, тогда двадцатичетырехлетнему, на пике его мужественной силы и лихого обаяния. Вскоре она была влюблена в него так же, как и он в нее. Она осыпала его милостями, рублями, землями, крепостными, а когда он отсутствовал, посылала ему заготовки-дуры, совершенно невинные для величественности.
Как странно! Все, над чем я раньше смеялся, теперь произошло со мной, потому что моя любовь к вам сделала меня слепым. Чувства, которые я считал идиотскими, преувеличенными, и едва ли естественными, я теперь испытываю сам. Я не могу оторвать от тебя своих глупых глаз.
Мы сможем встретиться только в ближайшие три дня, потому что потом наступит первая неделя Великого поста, отведенная для молитв и постов, и… встречаться будет большим грехом. Одна только мысль об этой разлуке заставляет меня плакать.26
Он сделал ей предложение руки и сердца; некоторые историки считают, что они тайно обвенчались; в нескольких письмах она называет его «мой любимый муж» и говорит о себе как о «твоей жене».27- хотя мы никогда не должны делать выводы о реальности на основании слов. Похоже, он устал от нее, возможно, из-за ее бесконтрольного увлечения; зов приключений оказался сильнее, чем приглашение штурмовать уже завоеванную цитадель. Его влияние на нее оставалось столь велико, что большинство фавориток, сменивших его, делали это только после его одобрения.
Так было с Петром Завадовским, который грелся в ее будуаре с 1776 по 1777 год, с Симоном Зоричем (1777–78), с Иваном Римским-Корсаковым (1778–80). Только с Алексеем Ланским (1780) у нее снова начался сердечный роман. Он был не только красив и образован, но и обладал поэтической чувствительностью и гуманной благожелательностью, был умным другом литературы и искусства. «Все, казалось, разделяли пристрастие государыни к нему».28 Внезапно его охватила невыносимая боль в кишечнике; двор заподозрил Потемкина в том, что он его отравил; несмотря на всю медицинскую помощь и преданную заботу Екатерины, он умер, испустив последний вздох в ее объятиях. Три дня она провела в уединении и скорби. В ее письме от 2 июля 1784 года мы слышим женщину, стоящую за правителем, — сердце, стоящее за историей:
Я думала, что умру от невосполнимой потери….. Я надеялась, что он станет опорой в моей старости. Он был внимателен, многому научился, приобрел все мои вкусы. Это был молодой человек, которого я воспитывал, и который был благодарен, добр и хорош…Ланского больше нет…и моя комната, такая приятная прежде, превратилась в пустую каморку, в которой я могу только таскаться, как тень….. Я не могу смотреть на человеческое лицо без того, чтобы мой голос не захлебнулся…. Я не могу ни спать, ни есть…. Я не знаю, что со мной будет дальше.29
Целый год она отказывала себе в любовнике; затем уступила Алексею Ермолову (1785–86), который так не понравился Потемкину, что его быстро заменили Алексеем Мамоновым. Алексею вскоре надоела пятидесятисемилетняя любовница, он попросил разрешения жениться на княжне Щербатовой; Екатерина устроила придворный брак
