Шрифт:
Закладка:
– Хороший Покровитель.
Получив, что хотел, Хан продолжил избавляться от грязных тряпок крайне осторожно, а Найт послушно ойкал и морщился от боли в ребрах, даже когда просто делал вдох.
В конце концов вся одежда, насквозь пропитавшаяся кровью, превратились в лоскуты и валялась на полу. Хан удобнее устроил дрожащего от холода из-за потери крови Найта, подложил ему под голову подушку и накрыл толстым одеялом. А потом стал думать, чем бы еще помочь. Но, как сказал сам демон с Черничной горы, никакие обезболивающие на него не действуют. Тогда что еще?
Поворочав дрова, понаблюдав за Кисточкой, которая уснула, прижавшись к щеке Найта, и обшарив всю спальню вдоль и поперек, Хан отыскал бутылку дорогого вина. Видимо, хозяин комнаты любил выпить бокальчик перед сном. Он как раз стоял рядом, начищенный до блеска.
Вытащив пробку, Хан принюхался:
– Хм, очень даже неплохо.
С кровати донесся смешок:
– Ты решил напиться?
– Нет. – Хан подошел и продемонстрировал бокал, наполненный алым вином, отражавшим свет камина и оттого похожим на жидкий огонь. – Пить будешь ты.
Найт растерянно моргнул:
– А?
– Не понимаю, почему на тебя не действуют травки Аури. Но точно помню, что от вина ты пьянеешь. Странная штука – эта твоя божественная сила. Это она лечит, это не лечит, – ворчал Хан, помогая Найту сесть в кровати. – Пей. До дна.
Глоток за глотком Покровитель осушил сначала один бокал, а через некоторое время второй. Хан тоже сделал пару глотков из бутылки и поставил ее рядом на столик.
На кровати было свалено множество подушек и теплое покрывало. Скинув ботинки и куртку, Элияр с комфортом устроился на второй половине и протянул Найту третий бокал.
– Я все, – покачал головой тот.
Хан прищурился:
– Ты ведь не избавился от опьянения с помощью своей способности?
– Нет. Просто...
– Прекрасно, пей.
Найту ничего не оставалось, кроме как протянуть руку и взять бокал. Вторая его рука поглаживала спинку спящей Кисточки.
Вместе с Ханом они некоторое время молча смотрели, как горят дрова. Северянин лениво играл с магией, разгоняя воздух по комнате и сбрасывая чужую одежду со спинки дивана. Кажется, это было платье и блузка с множеством рюш.
– Не стыдно тебе? – упрекнул Найт.
Хан хихикнул, как шкодливый подросток, и сбросил на пол перчатки.
– Похоже, это спальня герцогини, – сказал он.
– Может, нам стоит уйти?
– Куда ты пойдешь в таком состоянии? Если она вдруг явится, так и быть, можешь сказать, что это я уронил ее одежду, – заявил Хан.
– Но ведь кровать... – попытался возразить Найт.
– Понятия не имею, о чем ты.
Хан терпеть не мог всю эту семейку за то, как они обращались с Нае. По той же причине их ненавидела Изабелла, приходившаяся Роану, Грею и Нае двоюродной сестрой. Так что Хан испытывал удовлетворение, сбрасывая одежду и опустошая бутылку вина. Он бы еще с удовольствием сжег все шмотки из шкафа, но тогда Найт мог решить, что он чокнулся.
Левая рука Хана медленно рисовала круги на одеяле, а правая лежала на согнутом колене. Мельком взглянув на печать контракта, мужчина рассеянно подумал: «О, мое имя так интересно пишется на божественном языке». Но лишь прочитав весь текст, осознал: он действительно это понимает!
– Бездна...
– А?
Хан покачал головой.
– Ничего... Просто день сегодня какой-то безумный.
Найт согласно промычал и попросил:
– А ты можешь... рассказать о своей матери? Какая она была?
Хан непроизвольно потянулся к вину и сделал глоток, прежде чем ответить.
– Она была удивительная. Маленькая и хрупкая, но очень храбрая и с сильным характером. – Его губы изогнулись в мягкой улыбке. – У меня мамины глаза.
– Что с ней случилось? То есть... как это...
– Помнишь, я рассказывал тому уроду в Тинном про джейрийскую академию? Это случилось тогда. – Хан не заметил, как сжал руки в кулаки. Улыбка слетела с его губ, а взгляд стал мрачным и глубоким. – Это сделал человек, которого я считал другом. Он оказался шпионом из Крейна. Я убил его.
Через некоторое время Найт тихо сказал:
– Мне жаль.
– Тебе-то почему?
– Не стоило спрашивать.
– Мы договаривались, что у тебя больше не будет никаких секретов от меня. Значит, я тоже не должен что-то скрывать. Я рассказал, потому что хотел. Не накручивай себя.
Покровитель немного помолчал и спросил вновь:
– А твой отец?
Хан повернулся к нему и внимательно посмотрел в глаза.
– А что мой отец?
Найт сцепил лежавшие поверх одеяла руки в замок перед собой и заговорил, внимательно следя за реакцией собеседника:
– В видении... ты говорил о нем. О том, что хочешь оправдать его. Если это что-то, о чем нельзя рассказывать, то...
– Можно. Просто я не люблю говорить об этом. Слышал когда-нибудь о человеке по фамилии Арне?
– Вроде бы, есть такая династия военных, да?
– Точно. Тогда ты должен был слышать о генерале-предателе.
Найт нахмурился, вспоминая, и наконец охнул, округлив глаза.
– Я слышал еще в Джейриа! Люди спорили на улице. Погоди, так это...
– Ага. Хан Арне, мой отец.
Найт ошеломленно моргнул и воскликнул:
– Но у вас разные фамилии!
Хан рассмеялся. Когда демон с Черничной горы пьянел, с ним становилось вдвойне веселее.
– Я больше тебе скажу: у нас даже разные имена.
Это утверждение окончательно запутало Найта. Все его размышления можно было прочитать по выражению лица. Сначала в его голове стало пусто, потом шестеренки зашевелились, выстраивая логическую цепочку. Сделав вывод, что Хан бессовестно его обманывает, Найт обиделся.
– Я говорю правду.
Покровитель исподлобья взглянул на довольную физиономию лучника и счел его слова неубедительными.
– Ты напоил меня. Я плохо сообрав... сображ... М-м, Бездна. Можно мне протрезветь?
Ему тут же категорически отказали:
– Нельзя. Думай так.
Найт вздохнул и надулся, скрестив руки на груди:
– Тогда объясни сам!
– Если сдашься, придется выполнить одно мое желание.
– Хм, только не слишком сложное.
– Ты меня не предашь. Никогда.
Найт перестал хмуриться и торжественно протянул мизинчик:
– Обещаю!
Хан рассмеялся:
– Кто научил тебя клясться на мизинчиках?
– М-м, не помню.
Хан подцепил его палец своим и встряхнул. В эту клятву, скрепленную таким детским способом, ему очень хотелось верить.
– Теперь объясни! – потребовал Найт.
Хан
